самурай
Мэр Киева Виталий Кличко решил опубликовать своеобразный альманах своих оговорок.
Градоначальник украинской столицы намерен решить социальные проблемы Киева за счет средств полученных с продаж его книги
.
«Уверен, в России сборник будет пользоваться колоссальной популярностью, там очень внимательно следят за моей работой. Россиянам мы сборник будем продавать задорого, за доллары. Думаю, цена на нефть продержится на том же уровне», – заявил Кличко.
Мэр отметил, что оговорки чаще всего становятся результатом нескончаемого «потока информации», из-за которого он пропускает слова.
«Во фразе «у меня есть два заместителя, четыре из которых уже месяц лежат в Кабмине» я пропустил слово «представления». И такой резонанс!» — пожаловался Виталий Владимирович.
По мнению Кличко, такой большой интерес общественности к его высказываниям может сыграть ему на руку: постоянные остроты по этому поводу могут лишить его оппонентов аргументов для критики его деятельности.
Множество оговорок Кличко уже давно стали достоянием общественности и предметом бурного обсуждения в СМИ и социальных сетях. Например, одна из самых популярных фраз «А сегодня в завтрашний день не все могут смотреть. Вернее, смотреть могут не только лишь все, мало кто может это делать» стала своеобразным медиа-вирусом, так называемым мемом, и вдохновила видеоблогера Enjoykin на создание ролика «Завтрашний День».
Также Кличко в ходе подготовке столицы к отопительному сезону призывал киявлян готовиться к «земле», а не к «зиме». Он терялся при обсуждении ветеранов Украинской повстанческой армии:
Если человек одел форму СС, то… есть чёткое… он окрасил себя в те цвета, в которые он… окрасил себя. И… те люди, которые… есть очень много по этому поводу точек зрения… я чётко придерживаюсь и… я чётко понимаю, что те проявления. Если вы уже так ребром ставите вопрос, что якобы мы…
Говоря о водоснабжении украинской столицы, мэр заявил, что, чтобы «холодная вода превратилась в горячую, ее нужно подогреть».
Кроме того, иногда у Кличко возникают проблемы с математикой: «В Одесской области город, пятьдесят километров, недалеко… Пятьдесят километров… Знаете, не в километрах расстояние измеряется. Два часа! Пятьдесят километров нужно ехать два часа».
Материал подготовила Виолетта Потапова
За 13 лет до русско-японской войны наследник российского престола Николай Александрович лично посетил «страну восходящего солнца», где на собственном опыте познал внезапность самурайской атаки.
«…Выехали в джен-рикшах и повернули налево в узкую улицу с толпами по обеим сторонам. В это время я получил сильный удар по правой стороне головы, над ухом. Повернулся и увидел мерзкую рожу полицейского, который второй раз на меня замахнулся саблей в обеих руках. Я только крикнул: «Что, что тебе?»… И выпрыгнул через джен-рикшу на мостовую. Увидев, что урод направляется ко мне, и никто не останавливает его, я бросился бежать по улице, придерживая рукой кровь, брызнувшую из раны…». Судя по записи в личном дневнике, престолонаследник был во всех смыслах ошеломлен внезапной выходкой японца, омрачившего в целом приятный визит цесаревича в страну самураев.
Конечно, будущий Николай II путешествовал не один, а в компании большой делегации, куда входили и греческий принц Георг и официальный «хроникер» путешествия – князь Ухтомский. Поездка ограничивалась не только Японией, а затрагивала в той или иной степени весь Восток. Покинув Россию в середине осени 1890 года, монаршие туристы добрались до Японии к середине весны 1891-го, уже посетив Египет, Индию, Сингапур, Тайланд и остров Ява.
ПерейтиУстановим натяжной потолок!Скидка 50% в этом месяце. Успейте! Гарантия 10, опыт 15 лет. Рассчитайте стоимость!new-potolok196.ruСкрыть рекламу:Не интересуюсь этой темойТовар куплен или услуга найденаНарушает закон или спамМешает просмотру контента
Спасибо, объявление скрыто.
Яндекс.Директ
Преступление…
27 апреля по новому стилю, русская эскадра прибыла в Нагасаки. Затем высочайшие лица направились в Кагосиму и Кобе, откуда до древней столицы Киото было рукой подать. Николаю нравилась эта прежде «закрытая» страна, ее порядки и стиль жизни. Здесь он частенько поглядывал на пленительных гейш, однажды попросил японских мастеров набить ему на руке татуировку с изображением дракона, а сам изволил поселиться в классических японских апартаментах.
Осмотрев чудеса Киото, Николай и свита 11 мая отбыли в городок Оцу. Здесь гости должны были совершить прогулку по озеру Бива, посетить древний храм и побывать в губернаторском доме. Во время завтрака наследник говорил о приятном гостеприимстве японцев и благодарил губернатора за теплый прием. А принц Георг тем временем купил бамбуковую трость.
Обратный путь в Киото пролегал по тем же дорогам и улицам, что и в Оцу. На протяжении всего пути по обеим сторонам улиц стояли два ряда городовых (полицейских) в 8-10 шагах друг от друга. Они следили, чтобы жители Оцу оказывали высоким гостям должный почет. Полицейские стояли те же, что были и утром, когда цесаревич со свитой только въезжали в город.
Одним из них был Цуда Сандзо. Ни в чем, порочащим его честь и достоинство, ранее замечен он не был. Политическими убеждениями от других японцев тоже особо не выделялся. Ничего не предвещало беды.
Улица была узкая, поэтому джен-рикши с высокими гостями шли одна за другой. Николай двигался только в третьей по счету. За ним — принц Георг и японский принц Аригусава. Колонну замыкали русский посланник, многочисленные князья и прочая свита. Всего по улице растянулось пятьдесят джен-рикш.
Все, что произошло дальше, заняло не более 15-20 секунд. Сандзо выскочил из оцепления, ударил наследника саблей, держа ее двумя руками. Причем Николай даже не увидел нападавшего и обернулся только тогда, когда Сандзо заносил саблю над головой во второй раз. Напрашивается вполне законный вопрос: как полицейский при таком ударе умудрился не убить престолонаследника? Стоит заметить, что во время путешествия Николай носил на себе совсем не императорскую, а вполне повседневную одежду, предусматривавшую головной убор. При первом ударе сабля прошлась вскользь и задела только поля серого котелка, который тут же слетел с головы цесаревича. Современные судмедэксперты говорят, что второй удар был сильнее первого. Но в этот раз наследника спасло то, что он смог блокировать удар ладонью, и сабля прошлась по его кисти. Вероятно, с третьей попытки Сандзо планировал отрубить Николаю голову. Но довольно быстрая реакция позволила цесаревичу избежать этого: он выпрыгнул из джен-рикши. «Я хотел скрыться в толпе, но не мог, потому что японцы, сами перепуганные, разбежались во все стороны… Обернувшись на ходу еще раз, я заметил Джорджи, бежавшего за преследовавшим меня полицейским…».
Греческий принц провел для своей бамбуковой трости обряд боевого крещения. Он ударил ей Сандзо по спине. Тем временем рикша Николая схватил взбесившегося полицейского за ноги и повалил на землю. Второй рикша обезвредил Сандзо его же саблей двумя ударами по шее и спине. Цесаревич в это время был явно напуган и перевозбужден, поэтому в дневнике нейтрализацию городового припишет тому же греческому принцу. В конечном счете, инцидент был исчерпан меньше чем через минуту, когда полицейского арестовали его же товарищи.
А вот последствия неудачного покушения могли быть очень серьезными. Во-первых, неясна была степень ранения Николая. А во-вторых, если он умрет, стоит ли японцам ждать прибытия русской эскадры?
…и наказание
Конечно, в тот год не случилось ни того, ни другого. Состоявший при свите доктор сделал великому князю перевязку головы, чтобы остановить кровь. Чуть позже в доме губернатора перевязку сменили и заказали экстренный поезд до Киото для более тщательного медицинского осмотра. Там наследнику пришлось наложить швы и даже удалить двухсантиметровый обломок кости. Но жизни Николая уже ничего не угрожало. Да и сам он чувствовал себя довольно бодро в тот оставшийся день, что, впрочем, можно приписать повышению уровня адреналина в крови.
Громких политических последствий тоже удалось избежать. Свою роль сыграла мгновенная «правильная» реакция Японии, которая поразила наследника. «Народ на улицах меня тронул: большинство становилось на колени и поднимало руки в знак сожаления». А в одном из писем матери — императрице Марии Федоровне — он сообщал, что получил тысячу телеграмм от японцев с выражением скорби. Затем, через два дня после покушения к Николаю с выражением соболезнования прибыл сам император Мэйдзи. Их беседа продолжалась двадцать минут и по некоторым сведениям носила «задушевный характер». Впрочем, Петербург был встревожен произошедшим событием, и пребывание наследника в Японии было прервано. Довольно скоро русские покинули «страну восходящего солнца» и направились во Владивосток.
Тем временем Цуда Сандзо попал на скамью подсудимых. В какой-то степени ему даже повезло: министр иностранных дел Японии предлагал его убить сразу без суда и следствия, а потом сообщить о смерти «в результате болезни». Большинство же других высокопоставленных лиц, включая министра юстиции, высказывались за проведение военного суда с применением высшей меры наказания. Проблема была только в том, что японский уголовный кодекс не предусматривал смертной казни за покушение на убийство. Конечно исключением в 116 статье были члены императорской крови. Но японской императорской крови. Расширенное толкование статьи верховный суд посчитал антиконституционным и, несмотря на внешнее давление правительства, остался при своем. Так, японская судебная власть показала, что она независима от исполнительной, а Цуда Сандзо был осужден на пожизненную каторгу, чем Петербург остался вполне доволен. Впрочем, жить Сандзо оставалось всего четыре месяца. После избиения рикшей и пребывания в тюрьме, Цуда подорвал здоровье и умер 27 сентября 1891 года от воспаления легких.
Правда или ложь?
С тех пор и до сегодняшних дней ходят слухи, что именно покушение на Николая II в 1891 году посеяло в будущем царе неприязнь к японцам. Что 1891 год в каком-то смысле привел к русско-японской войне в 1904 году. Это не так по ряду причин.
Во-первых, корнем всех бед стала борьба России и Японии за сферы влияния в Азии. Современники уже тогда отмечали, что маленькие острова слишком тесны для 40 000 000 японцев, которые устремляют свои взоры на материк. Завершенный передел мира на Западе побудил Россию тоже смотреть на Восток. Произошло банальное столкновение интересов. Во-вторых, именно Япония без объявления войны напала на русский флот в Порт-Артуре 9 февраля 1904 года.
В-третьих, никакой неприязни к японцам у Николая не было ни до, ни после покушения. По крайней мере, нет ни одного серьезного доказательства, чтобы утверждать обратное. Уже через два дня после нападения цесаревич писал в своем дневнике, что нисколько не сердится на японцев за поступок какого-то фанатика. А ведь это не пустые слова официальных речей, но личные записи, где Николай мог быть вполне откровенен.
С другой стороны, существуют и разные теории о причинах нападения Сандзо на русского наследника. Иногда эти теории доходят до абсурда: Николай получил по голове якобы за то, что по пьяни справил нужду на японскую святыню. В других источниках утверждается, что Николай и Георг стучали палками по колоколам в синтоистском храме. Опять же, нет ни одного доказательства этих точек зрения, похожих на издевку более поздних времен. Подобные теории легко опровергаются реакцией японцев на происшествие, до того тайно одобрявших нападение на иностранцев. А в этот раз они слали тысячи телеграмм соболезнования, отказывались называть новорожденных именем Сандзо, предлагали переименовать Оцу. Дело дошло даже до самоубийства молодой девушки, которая хотела смыть позор городового собственной кровью.
Впрочем, теории не лишены реальных основ. На суде городовой заявил, что цесаревич не оказал уважения памятнику героям подавления Сацумского восстания, которое организовал полулегендарный Сайго Такамори в 1877 году. Сандзо и сам участвовал в подавлении этого восстания, а теперь он чувствовал себя уязвленным, превратившись из героя в простого полицейского.
Проверить правдивость его слов теперь невозможно. Но Цуда, считавший себя самураем, был увлечен идеей изгнания иностранцев из Японии. Россия, по его мнению, имела определенные виды на «страну восходящего солнца», прислав царевича и свиту в качестве шпионов. В день покушения он опасался, что цесаревич привез назад мятежного Такамори, который лишит Сандзо его боевых наград.
Эти обстоятельства противоречат заявлением спутников Николая, которые отвергали версию покушения из националистических убеждений. Считалось, что японцы свято чтят царственную власть, чьей бы она не была, не говоря уже об огромном уважении к России. Однако здесь чувствуется явное противоречие. Убеждения свиты царевича были идентичны убеждениям самого Николая. Восточное путешествие породило в нем чувство необъятности русской мощи на Дальнем востоке. На деле Россия относилась к Японии с таким же снисхождением, как и остальной западный мир. Подобная недальновидность сыграла с Россией злую шутку. Спустя 13 лет после путешествия Николай не смог или не захотел распознать в японцах ни их уязвленный патриотизм, ни их способность к неожиданным и коварным действиям. Эта ошибка стоила России 52 тысячи человеческих жизней.
Впрочем, неудачное покушение в Оцу оставило и другой след. Выражение «японский городовой» отлично прижилось в русской речи как досадное восклицание на внезапное происшествие.
Nota bene
Не стоит удивляться степени баек и легенд о Сайго Такамори, потому что этот человек оставил поистине крупный след в японской истории. Родившись в семье небогатого самурая, он прошел суровую жизненную школу. Добыв славу и авторитет на военной службе, он занялся политикой и добрался до таких высот, что смог влиять на малолетнего императора Мэйдзи. Такамори вошел в состав его первого правительства в конце 1860-х и оставался активным противником «открытия» Японии. Такая позиция не встретила одобрения других членов правительства, что в конечном счете привело к изгнанию Сайго Такамори и открытой гражданской войне с ним и его самураями. Результатом этого противостояния стало Сацумское восстание 1877 года. В итоге Сайго и его союзники потерпели поражение. А подобный позор означал для Такамори только одно — обряд харакири.
Попав в пантеон «трех великих героев» Реставрации Мэйдзи, личность Сайго Такамори обросла различными небылицами вроде его чудесного спасения и возвращения на родину вместе с русским цесаревичем. Даже в наши дни его слава не угасает и распространяется на весь мир. В 2003 году на основе биографии Сайго был снят голливудский фильм «Последний самурай», где другом и наставником героя Тома Круза стал влиятельный бунтовщик Кацумото, списанный с влиятельного бунтовщика Такамори.
источник
За 13 лет до русско-японской войны наследник российского престола Николай Александрович лично посетил «страну восходящего солнца», где на собственном опыте познал внезапность самурайской атаки.
«…Выехали в джен-рикшах и повернули налево в узкую улицу с толпами по обеим сторонам. В это время я получил сильный удар по правой стороне головы, над ухом. Повернулся и увидел мерзкую рожу полицейского, который второй раз на меня замахнулся саблей в обеих руках. Я только крикнул: «Что, что тебе?»… И выпрыгнул через джен-рикшу на мостовую. Увидев, что урод направляется ко мне, и никто не останавливает его, я бросился бежать по улице, придерживая рукой кровь, брызнувшую из раны…». Судя по записи в личном дневнике, престолонаследник был во всех смыслах ошеломлен внезапной выходкой японца, омрачившего в целом приятный визит цесаревича в страну самураев.
Конечно, будущий Николай II путешествовал не один, а в компании большой делегации, куда входили и греческий принц Георг и официальный «хроникер» путешествия – князь Ухтомский. Поездка ограничивалась не только Японией, а затрагивала в той или иной степени весь Восток. Покинув Россию в середине осени 1890 года, монаршие туристы добрались до Японии к середине весны 1891-го, уже посетив Египет, Индию, Сингапур, Тайланд и остров Ява.
Преступление…
27 апреля по новому стилю, русская эскадра прибыла в Нагасаки. Затем высочайшие лица направились в Кагосиму и Кобе, откуда до древней столицы Киото было рукой подать. Николаю нравилась эта прежде «закрытая» страна, ее порядки и стиль жизни. Здесь он частенько поглядывал на пленительных гейш, однажды попросил японских мастеров набить ему на руке татуировку с изображением дракона, а сам изволил поселиться в классических японских апартаментах.
Осмотрев чудеса Киото, Николай и свита 11 мая отбыли в городок Оцу. Здесь гости должны были совершить прогулку по озеру Бива, посетить древний храм и побывать в губернаторском доме. Во время завтрака наследник говорил о приятном гостеприимстве японцев и благодарил губернатора за теплый прием. А принц Георг тем временем купил бамбуковую трость.
Обратный путь в Киото пролегал по тем же дорогам и улицам, что и в Оцу. На протяжении всего пути по обеим сторонам улиц стояли два ряда городовых (полицейских) в 8-10 шагах друг от друга. Они следили, чтобы жители Оцу оказывали высоким гостям должный почет. Полицейские стояли те же, что были и утром, когда цесаревич со свитой только въезжали в город.
Одним из них был Цуда Сандзо. Ни в чем, порочащим его честь и достоинство, ранее замечен он не был. Политическими убеждениями от других японцев тоже особо не выделялся. Ничего не предвещало беды.
Улица была узкая, поэтому джен-рикши с высокими гостями шли одна за другой. Николай двигался только в третьей по счету. За ним — принц Георг и японский принц Аригусава. Колонну замыкали русский посланник, многочисленные князья и прочая свита. Всего по улице растянулось пятьдесят джен-рикш.
Все, что произошло дальше, заняло не более 15-20 секунд. Сандзо выскочил из оцепления, ударил наследника саблей, держа ее двумя руками. Причем Николай даже не увидел нападавшего и обернулся только тогда, когда Сандзо заносил саблю над головой во второй раз. Напрашивается вполне законный вопрос: как полицейский при таком ударе умудрился не убить престолонаследника? Стоит заметить, что во время путешествия Николай носил на себе совсем не императорскую, а вполне повседневную одежду, предусматривавшую головной убор. При первом ударе сабля прошлась вскользь и задела только поля серого котелка, который тут же слетел с головы цесаревича. Современные судмедэксперты говорят, что второй удар был сильнее первого. Но в этот раз наследника спасло то, что он смог блокировать удар ладонью, и сабля прошлась по его кисти. Вероятно, с третьей попытки Сандзо планировал отрубить Николаю голову. Но довольно быстрая реакция позволила цесаревичу избежать этого: он выпрыгнул из джен-рикши. «Я хотел скрыться в толпе, но не мог, потому что японцы, сами перепуганные, разбежались во все стороны… Обернувшись на ходу еще раз, я заметил Джорджи, бежавшего за преследовавшим меня полицейским…».
Греческий принц провел для своей бамбуковой трости обряд боевого крещения. Он ударил ей Сандзо по спине. Тем временем рикша Николая схватил взбесившегося полицейского за ноги и повалил на землю. Второй рикша обезвредил Сандзо его же саблей двумя ударами по шее и спине. Цесаревич в это время был явно напуган и перевозбужден, поэтому в дневнике нейтрализацию городового припишет тому же греческому принцу. В конечном счете, инцидент был исчерпан меньше чем через минуту, когда полицейского арестовали его же товарищи.
А вот последствия неудачного покушения могли быть очень серьезными. Во-первых, неясна была степень ранения Николая. А во-вторых, если он умрет, стоит ли японцам ждать прибытия русской эскадры?
…и наказание
Конечно, в тот год не случилось ни того, ни другого. Состоявший при свите доктор сделал великому князю перевязку головы, чтобы остановить кровь. Чуть позже в доме губернатора перевязку сменили и заказали экстренный поезд до Киото для более тщательного медицинского осмотра. Там наследнику пришлось наложить швы и даже удалить двухсантиметровый обломок кости. Но жизни Николая уже ничего не угрожало. Да и сам он чувствовал себя довольно бодро в тот оставшийся день, что, впрочем, можно приписать повышению уровня адреналина в крови.
Громких политических последствий тоже удалось избежать. Свою роль сыграла мгновенная «правильная» реакция Японии, которая поразила наследника. «Народ на улицах меня тронул: большинство становилось на колени и поднимало руки в знак сожаления». А в одном из писем матери — императрице Марии Федоровне — он сообщал, что получил тысячу телеграмм от японцев с выражением скорби. Затем, через два дня после покушения к Николаю с выражением соболезнования прибыл сам император Мэйдзи. Их беседа продолжалась двадцать минут и по некоторым сведениям носила «задушевный характер». Впрочем, Петербург был встревожен произошедшим событием, и пребывание наследника в Японии было прервано. Довольно скоро русские покинули «страну восходящего солнца» и направились во Владивосток.
Тем временем Цуда Сандзо попал на скамью подсудимых. В какой-то степени ему даже повезло: министр иностранных дел Японии предлагал его убить сразу без суда и следствия, а потом сообщить о смерти «в результате болезни». Большинство же других высокопоставленных лиц, включая министра юстиции, высказывались за проведение военного суда с применением высшей меры наказания. Проблема была только в том, что японский уголовный кодекс не предусматривал смертной казни за покушение на убийство. Конечно исключением в 116 статье были члены императорской крови. Но японской императорской крови. Расширенное толкование статьи верховный суд посчитал антиконституционным и, несмотря на внешнее давление правительства, остался при своем. Так, японская судебная власть показала, что она независима от исполнительной, а Цуда Сандзо был осужден на пожизненную каторгу, чем Петербург остался вполне доволен. Впрочем, жить Сандзо оставалось всего четыре месяца. После избиения рикшей и пребывания в тюрьме, Цуда подорвал здоровье и умер 27 сентября 1891 года от воспаления легких.
Правда или ложь?
С тех пор и до сегодняшних дней ходят слухи, что именно покушение на Николая II в 1891 году посеяло в будущем царе неприязнь к японцам. Что 1891 год в каком-то смысле привел к русско-японской войне в 1904 году. Это не так по ряду причин.
Во-первых, корнем всех бед стала борьба России и Японии за сферы влияния в Азии. Современники уже тогда отмечали, что маленькие острова слишком тесны для 40 000 000 японцев, которые устремляют свои взоры на материк. Завершенный передел мира на Западе побудил Россию тоже смотреть на Восток. Произошло банальное столкновение интересов. Во-вторых, именно Япония без объявления войны напала на русский флот в Порт-Артуре 9 февраля 1904 года.
В-третьих, никакой неприязни к японцам у Николая не было ни до, ни после покушения. По крайней мере, нет ни одного серьезного доказательства, чтобы утверждать обратное. Уже через два дня после нападения цесаревич писал в своем дневнике, что нисколько не сердится на японцев за поступок какого-то фанатика. А ведь это не пустые слова официальных речей, но личные записи, где Николай мог быть вполне откровенен.
С другой стороны, существуют и разные теории о причинах нападения Сандзо на русского наследника. Иногда эти теории доходят до абсурда: Николай получил по голове якобы за то, что по пьяни справил нужду на японскую святыню. В других источниках утверждается, что Николай и Георг стучали палками по колоколам в синтоистском храме. Опять же, нет ни одного доказательства этих точек зрения, похожих на издевку более поздних времен. Подобные теории легко опровергаются реакцией японцев на происшествие, до того тайно одобрявших нападение на иностранцев. А в этот раз они слали тысячи телеграмм соболезнования, отказывались называть новорожденных именем Сандзо, предлагали переименовать Оцу. Дело дошло даже до самоубийства молодой девушки, которая хотела смыть позор городового собственной кровью.
Впрочем, теории не лишены реальных основ. На суде городовой заявил, что цесаревич не оказал уважения памятнику героям подавления Сацумского восстания, которое организовал полулегендарный Сайго Такамори в 1877 году. Сандзо и сам участвовал в подавлении этого восстания, а теперь он чувствовал себя уязвленным, превратившись из героя в простого полицейского.
Проверить правдивость его слов теперь невозможно. Но Цуда, считавший себя самураем, был увлечен идеей изгнания иностранцев из Японии. Россия, по его мнению, имела определенные виды на «страну восходящего солнца», прислав царевича и свиту в качестве шпионов. В день покушения он опасался, что цесаревич привез назад мятежного Такамори, который лишит Сандзо его боевых наград.
Эти обстоятельства противоречат заявлением спутников Николая, которые отвергали версию покушения из националистических убеждений. Считалось, что японцы свято чтят царственную власть, чьей бы она не была, не говоря уже об огромном уважении к России. Однако здесь чувствуется явное противоречие. Убеждения свиты царевича были идентичны убеждениям самого Николая. Восточное путешествие породило в нем чувство необъятности русской мощи на Дальнем востоке. На деле Россия относилась к Японии с таким же снисхождением, как и остальной западный мир. Подобная недальновидность сыграла с Россией злую шутку. Спустя 13 лет после путешествия Николай не смог или не захотел распознать в японцах ни их уязвленный патриотизм, ни их способность к неожиданным и коварным действиям. Эта ошибка стоила России 52 тысячи человеческих жизней.
Впрочем, неудачное покушение в Оцу оставило и другой след. Выражение «японский городовой» отлично прижилось в русской речи как досадное восклицание на внезапное происшествие.
Nota bene
Не стоит удивляться степени баек и легенд о Сайго Такамори, потому что этот человек оставил поистине крупный след в японской истории. Родившись в семье небогатого самурая, он прошел суровую жизненную школу. Добыв славу и авторитет на военной службе, он занялся политикой и добрался до таких высот, что смог влиять на малолетнего императора Мэйдзи. Такамори вошел в состав его первого правительства в конце 1860-х и оставался активным противником «открытия» Японии. Такая позиция не встретила одобрения других членов правительства, что в конечном счете привело к изгнанию Сайго Такамори и открытой гражданской войне с ним и его самураями. Результатом этого противостояния стало Сацумское восстание 1877 года. В итоге Сайго и его союзники потерпели поражение. А подобный позор означал для Такамори только одно — обряд харакири.
Попав в пантеон «трех великих героев» Реставрации Мэйдзи, личность Сайго Такамори обросла различными небылицами вроде его чудесного спасения и возвращения на родину вместе с русским цесаревичем. Даже в наши дни его слава не угасает и распространяется на весь мир. В 2003 году на основе биографии Сайго был снят голливудский фильм «Последний самурай», где другом и наставником героя Тома Круза стал влиятельный бунтовщик Кацумото, списанный с влиятельного бунтовщика Такамори.
Япония – страна, которую европейцам понять нелегко. У японцев масса собственных традиций, которые нисколько не перекликаются с традициями других народов. Особые традиции в Стране Восходящего солнца существовали и в военных доспехах. Они были не просто особенными, но и имели различные полезные функции, о которые несведущим догадаться было сложно. Один из таких необычных предметов – плащ хоро, в котором самураи отправлялись в бой.
Самурай с хоро.
Богато украшенные шлемы, родовые знаки и другая уникальная амуниция были популярны как среди буси, элитных воинов, которые служили за плату императору или сёгунам, так и среди самураев — воинам, чья жизнь «принадлежала» сёгунам. Разница между этими двумя типами солдат в основном была социально-экономическая — самураи «котировались» выше, чем буси, но и те и другие имели высокий статус в обществе.
Ойкаго — рамка для хоро
Необычным дополнением к вычурной японской броне был хоро, который носили всадники буси еще в период Камакура в 1185-1333 годах. Это был специальный плащ из шелка, который пристегивался к задней части шлема и к талии. Во время движения он надувался, как воздушный шар, образовывая воздушную прослойку между тканью и спиной солдата.
Хоро, как правило, был длиной около 2 метров, и его делали из нескольких полос шелковой ткани, сплетенных вместе и украшенных гербом воина.
Cтатуя Маэда Тосииэ, Канадзава
Шелк был достаточно прочным, чтобы заставить стрелы, выпущенные в спину воину, отскакивать. А если стрела все же пробивала шелк, то она просто попадала в эту воздушную прослойку, а не в спину. Вскоре буси улучшили хоро, начав наполнять их легкими тканями.
Самураи в бою.
Еще более интересное решение нашел Хатакэяма Кайяма Масанага в 1467-1477 годах — он изобрел ребристый каркас из китового уса, известный как «ойкаго», который использовался для постоянного удержания хоро в «надутом» положении. Постепенно начали появляться все более сложные хоро, которые также надувались и вперед, покрывая голову лошади. Они могли выглядеть несколько комично, будто всадник скакал с огромной тыквой за плечами.
Самурай в «хоро» — одежде, используемой для защиты от стрел.
Что из себя представлял хоро.
Эти необычные плащи также имели мистическое значение. Их надевали, чтобы злые силы не воспрепятствовали миссии буси. Более того, буси было рекомендовано носить хоро в бою. Если воин погибал в бою, то как писал японский поэт Хосокава Фудзитака, победивший его противник обязан был использовать хоро, чтобы завернуть в нее отрубленную голову буси. Это позволяло идентифицировать личность павшего в бою и похоронить его тело соответствующим образом .
Хоро в развернутом виде.
Когда воин больше не мог сражаться и знал, что он умрет на поле боя, он перерезал шнур хоро и крепил этот шнур к крюку на шлеме. Это показывало, что воин больше не будет сопротивляться.
Хоро — одна из лучших идей самураев.
С появлением пороха, хоро стал больше не пригоден. В настоящее время подобные «плащи против стрел» можно увидеть в музеях.
Источник:
Человек смотрит на вишни в цвету
А на поясе длинный меч!
Мукаи Кёрай (1651 – 1704). Перевод В. Марковой
Самураям с детства прививали не только верность воинскому долгу и учили всем тонкостям военного ремесла, но также их учили и релаксации, ведь не может человек только тем и заниматься, что думать о смерти или убивать себе подобных! Нет, в них воспитывали ещё умение видеть прекрасное, ценить его, любоваться красотами природы и произведениями искусства, поэзией и музыкой. Причем любовь к искусству была точно также важна для самурая, как и военное мастерство, тем более, если воин самурай хотел стать в мирное время хорошим правителем. Из его дома, как правило, открывался красивый вид на природу, необычный сад, например, а если таковой отсутствовал, то садовнику особыми приемами следовало создать в нем иллюзию далекого пейзажа. Для этого маленькие деревья и большие камни располагали в особом порядке, сочетая с прудом или ручьем с небольшим водопадом. В свободное от ратных дел время самурай мог наслаждаться музыкой, например, слушать игру на биве (лютне), и также песни и стихи какого-нибудь бродячего музыканта, зашедшего к нему в усадьбу. Сам он при этом просто сидел на татами и попивал чай, наслаждаясь покоем и понимая, что нет ни прошлого, ни будущего, а только всего лишь одно единственное «сейчас». Нельзя было и не знать поэзии известных поэтов, хотя бы уже потому, что, совершая сэппуку, самурай был просто обязан оставить свои собственные предсмертные стихи. А если он этого сделать не мог, то значит… умирал некрасиво, а «некрасиво» – значит недостойно!
Вы думаете, что эти женщины играют в карты? Нет, они играют в… стихи! И эта игра остается любимой среди японцев до сих пор.
Поэтому неудивительно, что в рассказах о самураях, как и во многих других японских повествованиях, присутствуют стихи. Кстати, отличительной чертой буддийских сочинений, как, впрочем, и китайских трактатов тоже являются стихи, которые их авторы вставляли в их ключевые места. Ну, а поскольку японские авторы многое заимствовали из Китая, понятно, что именно у них они и позаимствовали этот старый риторический прием. Ну, а в результате и воин-самурай, и поэтическое творчество стали точно также практически друг от друга неотделимы.
Впрочем, нечто подобное наблюдалось и с рыцарями Западной Европы, да и витязями Руси. Там были в почете песни менестрелей, а многие рыцари слагали баллады в честь своих прекрасных дам, либо… посвящали свою музу Христу, особенно те из них, кто отправлялся в крестовые походы. При этом разница заключалась даже не в содержании (хотя в нем она также присутствовала), а в размере поэтических произведений.
Как и многие другие самураи Уэсугэ Кэсин был не только прекрасным полководцем, но и ничуть не менее хорошим поэтом. Цветная ксилография Утагава Куниёси.
В VII веке, а некоторые исследователи считают, что и еще раньше, японское стихосложение основывалось на длине строк в 5 и 7 слогов. Сначала их комбинацию использовали произвольным образом, но к IX веку правилом стал ритмический рисунок, выглядевший так: 5-7-5-7-7. Таким образом и появилась танка, или «короткая песня», сделавшаяся очень популярной. Но как только танка сделалась стандартом стихосложения, появились люди, предложившие «разбить» ее на два неравномерных полустишия — 5-7-5 и 7-7. В стихосложении участвовало два поэта, каждый из которых составлял свое полустишие сам, после чего они соединялись, причем при этом их порядок мог меняться: сначала 7-7, а потом уже 5-7-5. Такая форма получила название рэнга – или «соединенный стих». Затем эти два полустишия начали связывать друг с другом до пятидесяти раз, и таким образом даже появились целые поэмы, состоящие из ста частей, а участвовали в их написании до десятка поэтов.
Самый простой способ постичь рэнга (то есть как эти полустишия комбинировать) – это представить, что вы и ваш друг играете в… загадки, но только в стихах; вы произносите первую строку, он – вторую. То есть по сути это такая «игра в слова». Так, в «Хэйкэ моногатари» присутствует рассказ о Минамото-но Ёримаса (1104 – 1180) — самурае, убившем из лука некоего фантастического зверя, который на черном облаке спускался на самую крышу дворца императора и навевал ему кошмары. Император, естественно, отблагодарил Ёримаса и подарил ему меч. Этот меч, чтобы передать его Ёримаса, взял Левый министр (а был, понятно, еще и правый!) Фудзивара-но Ёринага (1120 – 1156) и направился к нему по лестнице. И тут вдруг прокуковала кукушка, предвещая таким образом начало лето. Министр, не задумываясь, прокомментировал это стихами (5-7-5): «Кукушка кричит над облаками». Но и Ёримаса не сплоховал. Он встал на колени и соответственно ему ответил (7-7): «И серп луны исчезает».
Интересно, что если бы это стихотворение написал один поэт, то оно бы называлось танка, и танка получилась бы просто замечательная. Но тоже самое стихотворение, но сложенное двумя разными людьми, превратилось в рэнга, при этом игра слов, конечно же, ее украшает. Ёринага вообще был мастером рэнга и очень наблюдательным человеком, о чем свидетельствуют многие его стихи.
Возникла забава на пирах составлять длинные рэнга, которая в XIV веке стала подлинной страстью для многих самураев. Соответственно правила стихосложения все усложнялись, но несмотря на это данная забава продолжала пользоваться большой популярностью, даже в эпоху «Сражающихся царств».
Хотя и поэзия танка продолжала пользоваться популярностью, а умение передать в ней традиции было так же очень важным. Так, в 1183 году, спасаясь бегством от армии клина Минамото, клан Тайра бежал из столицы на запад, захватив с собой юного императора Антоку (1178 – 1185). При этом один из командующих армией Тайра – Таданори (1144 – 1184) вернулся лишь затем, чтобы попрощаться со своим наставником, Фудзивара-но Сюндзэю (1114 – 1204), обучавшего его поэзии. «Хэйкэ моногатари» рассказывает, что, войдя к Сюндззя, он сказал: «Долгие годы вы, учитель, благосклонно вели меня по пути поэзии, и я всегда считал ее самым важным. Однако последние несколько лет в Киото волнения, страна разорвана на части, и вот беда коснулась и нашего дома. Поэтому, никоим образом не пренебрегая обучением, я не имел возможности все время приходить к вам. Его величество покинули столицу. Наш клан погибает. Я слышал, готовится собрание поэзии, и думал, что, если вы проявили бы снисходительность ко мне и включили в него одно мое стихотворение, это было бы величайшей честью всей моей жизни. Но вскоре мир обратился в хаос, и когда я узнал, что работа приостановлена, то очень огорчился. Когда страна успокоится, вам суждено продолжить составление императорского собрания. Если в том свитке, что я принес вам, вы найдете что-нибудь достойное и соблаговолите включить в собрание одно стихотворение, я возрадуюсь в своей могиле и оберегу вас в отдаленном будущем».
На его свитке было записано более 100 стихотворений. Он извлек его из-за нагрудника панциря и передал Сюндзэю. И тот действительно включил в антологию «Сэндзай сю», над которой он работал по повелению императора, одно единственное стихотворение Таданори, причем имени его не указав, ибо он, пусть уже и погибший, числился врагом императора. Так вот о чем оно было? О жизни и подвигах воина-самурая? О смятении чувств при виде того, как от его клана вдруг неожиданно отвернулась сама судьба? О страданиях людей в кровопролитной войне кланов? Совсем нет. Вот оно:
Сига, столица журчащих волн, опустела,
но вишни в горах остаются прежними*.
Само же это стихотворение было всего лишь откликом на события 667 года, когда император Тэндзи (626 – 671) из города Сига перенес столицу в город Оцу, только и всего! В переводе с японского языка иносказаний Сига – это «дела давно минувших дней», но несмотря не краткость в нем заложен глубокий философский смысл: брошена столица, созданная трудом людей, но вечна природная красота. То есть, по мнению Сюндзэю, это было лучшим стихотворением Таданори, а ведь и все прочие тоже были написаны в рамках сюжетов и языка, считавшихся приличными придворной поэзии. То есть требовательность к образности, стилю и содержанию были у Сюндзэю исключительно велики!
На этой гравюре (Цукиока Ёситоси, 1886 г.) самурай в полном вооружении играет на биве.
Другое похожее стихотворение написал Хосокава Фудзитака. И оно очень злободневное, хотя и старо:
В мире, что и ныне неизменный с древних времен,
листья-слова сохраняют семена в человеческом сердце**.
А написано это им было в 1600 году, когда замок его окружили превосходящие силы врага. Он послал это стихотворение к императорскому двору, причем написал все, что он знал о «тайном смысле» известной императорской антологии японских поэтов «Кокинсю». Составлена она была в начале X века и полна всяких недомолвок и намеков, смысл которых к тому времени люди стали уже забывать, и вот Фудзитака, хотя он и являлся воином, написал обо всех этих трактовках и разночтениях императору, то есть провел своего рода сложный и тщательный контент-анализ. Император Гоёдзэй (1571 – 1617), прославившийся своей ученостью, сильно опечалился, когда узнал, что такой знаток древних текстов должен погибнуть; более того, он решил спасти Фудзитака, и ему (хотя и не без труда) это удалось. Дело в том, что Фудзитака сначала отказывался сдаваться в плен, но император через своих посланцев сумел его убедить поступиться самурайской честью.
Заповеди секретов жизненного успеха, составленные Токугава Иэясу. Из коллекции храма Тосегу.
Но важно вот что: стихотворение, хотя оно и написано при совершенно чрезвычайных обстоятельствах, было лишено даже малейшего намека на военную тему. Невозможно и предположить, что его написал самурай, да еще и осажденный в собственном замке! То есть этот воин видел в поэзии нечто больше, чем средство излить в стихах свою душу, или просто рассказать всему миру про свои злоключения! Хотя, разумеется, как и во всяком обществе просто лихих рубак, пьяниц, и людей не слишком благородных и достойных среди самураев было гораздо больше, нежели талантливых поэтов, знатоков искусства и подлинных «мастеров меча».
Хорошими поэтами были и многие японские полководцы. Например, Уэсугэ Кэнсин после взятия замка Ното решил дать своим воинам немного отдохнуть. Он приказал раздать им сакэ, собрал командиров, после чего в разгар пира он сложил следующее стихотворение:
В лагере холодно, осенний воздух свеж.
Чередой пролетают гуси, полночная светит луна.
Горы Этиго, теперь вот взята Ното.
Все равно: возвращаясь домой, люди помнят о походе***.
Затем он отобрал воинов с хорошим слухом и велел им спеть эти стихи! Более того, можно сказать даже так, что без стихов не обходилось ни одно сколько-нибудь значимое событие в истории японских самураев. Например, убийца объединителя Японии Ода Набунага сделал свое дело после соревнования в стихосложении, причем обнаружил свое тайное намерение именно в страхах, хотя в тот момент их тайного смысла не понял никто. Зато после пышных похорон, устроенных Ода Нобунага после его гибели, в его честь было опять-таки устроено состязание рэнга, в котором каждый из участников написал по следующей строчке:
Окрашенный в черное вечер покрывает росой мой рукав.
Фудзитака
Над полем скорбят и луна, и осенний ветер.
Рёго-ин
Когда возвращаюсь, в тени горько рыдают сверчки.
Сёхо****
Ну, а потом японцы решили: зачем много слов, если «краткость сестра таланта»? Поэтому они сократили форму рэнга до одной только «начальной строфы», и вот так-то и родилась поэзия «хокку» (или хайку). В эпоху Эдо (XVII век) хокку представляли уже самостоятельную поэтическую форму, а сам термин «хайку» предложил использовать поэт и литературной критик Масаока Сики в конце XIX века, чтобы эти две формы можно было различать. Правда, это время пришлось уже на закат самурайства как социального института, но сами-то самураи ведь никуда не пропали и многие из них поневоле сделались поэтами, пытаясь прокормиться хотя бы продажей собственных стихов.
Великая битва. Утагава Ёсикадзу. Триптих 1855 г. Обратите внимание, какой поистине огромной палицей канабо сражается её центральный персонаж. Понятно, что таких воинов можно было прославлять и в живописи, и в стихах.
Но так ли уж сильно отличалась японская поэзия от поэзии европейской? И если самураи писали стихи, готовясь к самоубийству, а то и просто так, ради развлечения, то разве не занимались тем же самым и рыцари Западной Европы? Ведь там тоже были поэты и певцы, причем известно, что некоторые из них настолько мастерски владели искусством стихосложения, что разъезжали по замкам Европы и себе на жизнь зарабатывали тем, что в гостях у того или иного графа или барона читали свои стихи. А в итоге получали за это и кров, и звонкую монету, а то и признательность знатной госпожи, владелицы замка! Все это так, однако, сравнивая их поэзию, поневоле замечаешь, что, хотя любовь и в Европе, и в Японии воспевалась примерно одинаково (хотя японцы не были столь многословны, как европейцы!), о своих ратных делах самураи в стихах особенно-то не распространялись. Тогда как на Западе поэмы, в которых воспевались рыцарские доблести, были в большом почете. А вот какие, например, стихи слагал о рыцарских боях поэт Бертран де Борн:
Мне пыл сражения милей
Вина и всех земных плодов.
Вот слышен клич: «Вперед! Смелей!»
И ржание, и стук подков.
Вот, кровью истекая,
Зовут своих: «На помощь! К нам!»
Боец и вождь в провалы ям
Летят, траву хватая,
С шипеньем кровь по головням
Бежит, подобная ручьям…
Бертран де Борн. Перевод В.Дынник
Не были для самураев характерны и стихи религиозного содержания во славу Будды, не говоря уж тем более во славу Христа. Или, например, такие, в которых живописались переживания рыцаря-крестоносца, готовящегося отправиться в Палестину отвоевывать Гроб Господень. Так что никто из японских поэтов-самураев выспренним слогом Будду не славил и не говорил, что «без него ему не мил белый свет». Подобного «душевного стриптиза» самураи просто не допускали! А вот европейские их собратья по мечу – да сколько угодно!
Смерть нанесла мне страшный вред,
Отняв Христа.
Без Господа не красен свет
И жизнь пуста.
Утратил радость я свою.
Кругом – тщета.
Сбылась бы разве что в раю
Моя мечта.
И я взыскую рая,
Отчизну покидая.
Пускаюсь я в дорогу.
Христу спешу я на подмогу.
Гартман фон Ауэ. Перевод В. Микушевича
—————————————————————————————————-
О, рыцари, вставайте, настал деяний час!
Щиты, стальные шлемы и латы есть у вас.
Готов за веру биться ваш посвященный меч.
Дай сил и мне, о боже, для новых славных сеч.
Богатую добычу я, нищий, там возьму.
Мне золото не нужно и земли ни к чему,
Но, может быть, я буду, певец, наставник, воин,
Небесного блаженства навеки удостоен.
Вальтер фон дер Фогельвейде. Перевод В. Левика
На этой цветной ксилографии Мигата Тосихидэ знаменитый полководец, Като Киёмаса изображен в умиротворяющей обстановке собственного дома.
А теперь посмотрите на образцы поэзии эпохи Эдо, эпохи мира (хотя они мало чем отличаются от тех, что были написаны, например, в период Сэнгоку!), и без преувеличения – расцвета японской культуры. Например, это стихи Мацуо Басё (1644 – 1694), признанного мастера рэнга и создателя жанра и эстетики поэзии хокку, родившегося, кстати сказать, в самурайской семье.
На голой ветке
ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.
———————————————
Как стонет от ветра банан,
Как падают капли в кадку,
Я слышу всю ночь напролет.
Женщины пьют чай и играют в стихи. Художник Мицуно Тосиката (1866 – 1908).
Хаттори Рансэцу (1654 – 1707) – поэт школы Басё, о котором тот высоко отзывался, так же родился в семье сильно обедневшего самурая, в конце жизни стал монахом, но писал отличные стихи в жанре хокку.
Вот листок упал,
Вот другой летит листок
В вихре ледяном*.
Что тут можно еще добавить? Ничего!
**** Хироаки Сато. Самураи: История и легенды. Перевод Котенко Р.В. – СПБ.: Евразия, 2003.
Автор: Вячеслав Шпаковский
Источник
Подгоняют коня господина.
Как быстро пронесся конь!
Мукаи Кёрай (1651 – 1704). Перевод В. Марковой
Одной из тем, вызвавший интерес у посетителей TOPWAR некоторое время тому назад, была и тема военного искусства и вооружения самураев. По ней был опубликован целый ряд статей, часть из которых впоследствии легла в основу моей книги «Самураи – рыцари Японии», которая получила в этом году грант РГНФ и вот уже совсем скоро выйдет из печати. Казалось бы, все темы самурайских войн были уже освещены, но… просматривая недавно список опубликованных материалов, я с огорчением убедился, что одна из них осталась, так сказать, за пределами «поля внимания». Это история взаимоотношений самураев и асигару и, соответственно, вооружения последних. Между тем их история вполне заслуживает того, чтобы познакомиться с ней поподробнее.
Современные асигару в доспехах татами-до на одном из местных праздников.
Начнем с того, что асигару в переводе с японского значит «легконогие». То есть уже в самом этом названии содержится намек на то, что сражались они либо босиком, либо с минимумом обуви на ногах, и этим-то в первую очередь они и отличались от самураев, носивших традиционные штаны хакама, носки и, по крайней мере, сандалии.
Причем с асигару нам очень повезло. Дело в том, что о том, как они сражались, мы можем совершенно точно все узнать из книги самурая Мацудайра Изу-но-ками Набуоки, которую он написал в 1650 году, то есть спустя полвека после битвы при Сэкигахара и которая имеет самое что ни на есть «говорящее название»: «Дзохё моноготари» или «Рассказ солдата». По мнению современных историков, это один из едва ли не самых замечательных исторических документов, когда-либо публиковавшихся в Японии, поскольку написан он была очевидцем многих битв (его отец был, например, командующим армией в сражении при Симобаре в 1638 году), книга исключительно правдива, чего никак нельзя сказать о других хрониках тех времен. Да и рассказывали они главным образом о самураях, а «Дзохё моноготари» – это единственная из книг, рассказывающая о простых японских пехотинцах.
Оригинал издания «Дзохё моноготари» хранится в Национальном музее Токио, и помимо текста, который интересен и сам по себе, в нем еще есть совершенно уникальные рисунки воинов асигару, носящих одежду цвета клана Мацудайра. Книга имеет деревянный переплет, а в свет она вышла в 1854 году. В ней обобщен опыт военных действий с участием трех подразделений пехотинцев-асигару: аркебузиров, лучников и копьеносцев. По сути, книга эта проливает свет на ранее малоизвестную сторону военного дела Японии XVI – XVII вв.
Тэппо ко-гасира – офицер аркебузиров. Миниатюра из «Дзохё моноготари». В руках у него бамбуковый чехол для шомпола! Коричневые «шарики» в связке вокруг шеи — это рисовые рационы: приготовленный на пару рис, который затем высушивался и помещался в такую вот связку. Один «шарик» – один прием пищи, а приготовить этот рис было очень легко, как мы готовим сегодняшний «доширак» – залил горячей водой и ешь!
Начнем же мы свой рассказ с того, что покажем, что автор сообщает об обязанностях младшего офицера тэппо ко-гасиру (командира аркебузиров), которым в то время вполне мог быть и совсем незнатный человек. Пока враг еще далеко, он должен был раздать патроны своим солдатам, а те положить их в патронташи, которые нужно было носить так, чтобы извлечь их оттуда было удобно. То есть снаряжение должно было быть хорошо пригнанным. Когда враг подходил на расстояние 100 метров, нужно было отдать команду вставить зажженные фитили в замки аркебуз тэппо. Причем нужно было следить, чтобы вставлено все было правильно, иначе запал мог погаснуть. На эту беду требовалось иметь по нескольку запасных фитилей и быстро зажигать их у своих товарищей.
Тэппо-асигару. Миниатюра из «Дзохё моноготари».
Мацудайра пишет, что в бою патроны расходуются очень быстро (одна и та же проблема во все времена!). Поэтому нужно, чтобы слуги – вакато – подносили их непрерывно. Иначе огонь будет вестись с перерывами, чего допускать нельзя. Важное правило – аркебуза в кожаном чехле, а вот с другой стороны, два, а то и пять шомполов с правой стороны, с сбоку. То есть то, что они были деревянные, эти шомпола, очевидно. И очевидно также, что они ломались очень часто, так что даже пять запасных шомполов не считались чем-то из ряда вон выходящим!
Затем Мацудайро Набуоки пишет, что надо делать стрелкам. Например, что при заряжании двигать шомполом нужно вверх-вниз, а ствол не наклонять, так как иначе ты можешь попасть им в глаз товарищу. То есть стрелки стояли очень тесно, плотной массой и действовали как одно целое. Стрелять нужно было сначала в лошадей, и только затем уже по всадникам. Если вы промахнетесь по лошади, то попадете во всадника, что нанесет врагу больше вреда. Но если всадники противника приблизятся вплотную, аркебузиры ничего сделать не смогут, и тогда без защиты копьеносцев им не обойтись.
Если враг у тебя перед носом, убери аркебузу в чехол (!), убери шомпол, и действуй мечами. Целиться нужно в шлем, но, «если у тебя мечи тупые (вот как «дураки и лодыри были всегда и везде»!), то наносить надо удары по руке или ноге врага, чтобы их хоть как-то повредить». «Если враги далеко, воспользуйтесь этим и почистите ствол; а если их вообще не видно, но известно, что он неподалеку – несите аркебузу на плече».
Следующими по значимости были лучники, которыми командовал ко-гасиру о-юми. Первое условие: попусту стрелы не тратить. Именно ко-гасиру следил за тем, когда подать команду начать стрельбу. Мацудайра подчеркивает, что трудно определить, когда это нужно сделать, чтобы огонь лучников был эффективным. Располагаться лучники должны между аркебузирами, и прикрывать их, пока они перезаряжают свое оружие. Если вас атакует конница, то нужно стрелять по лошадям – это главное правило.
Но лучники, как и аркебузиры должны были быть в любой момент готовы и к рукопашной: Если стрелы в колчане подходили к концу, то все стрелы до одной использовать не следовало. Необходимо было построиться в шеренгу и смело вступать в рукопашный бой. Если вы отступаете, то отходить следовало под защиту ваших копий, но только лишь затем, чтобы потом вновь начать стрелять. Только такая тактика может быть успешной. И не надо смотреть в лица солдат врага. Это мешает. Вы просто посылаете стрелы в цель с максимальной силой и быстротой. Желательно повторять про себя «Ватакуси ва!» — (яп. «Я спокоен!»)
«Дзохё моноготари» сообщает и о новом оружии юми-яри – луках с наконечником копья. О них в военных хрониках не сообщается, поскольку их стали применять лишь в ранний период Эдо: «Ими можно было наносить удары в щели лицевой маски и кольчуги. Затем следует достать длинный и короткий мечи и атаковать противника, и наносить ему удары по рукам и ногам. Тетиву лука следует свернуть, чтобы она при этом не порвалась».
Получается, древнее и, можно сказать, священное искусство стрельбы из лука от самураев теперь перешло к крестьянам, а пользовались луком лишь затем, чтобы помочь аркебузирам, пока те перезаряжали аркебузы. «Боекомплект» лука асигару состоял из 25 стрел, как и у английских (24), и у монгольских лучников (30). Но асигару имели преимущество перед ними в том, что их обслуживали новобранцы вакато и слуги комоно, которые носили на спине огромные колчаны-ящики, вмещавшие по 100 стрел каждый.
Подносчики боеприпасов. У левого в ранце порох и пули, правый несет стрелы.
Ну, а использование лука вместо копья можно считать хорошей находкой, ведь японский лук был очень длинным – 1800 – 2000 см.
Как уже отмечалось, что самурай, что асигару должны были сохранять абсолютное спокойствие при выстреле и не думать ни о самой цели, ни о том, чтобы в нее попасть! В луке и стрелах полагалось видеть «путь и средства» к тому, чтобы стать достойным «великого учения» стрельбы, а стрелы сами должны были найти себе цель! Нам такая стрельба кажется странной, но для японцев это было «нормально», а стрела японского лука могла попасть в цель на расстоянии около 500 м, а в мишень размером с собаку лучники попадали с расстояния 150 м.
Лучник-асигару. Рис. А.Шепса. Стрелы для защиты от непогоды закрывали чехлом из ткани. И на шлеме, и на панцире изображены эмблемы рода, которому служит этот асигару.
Луки даже для асигару выделывались из наилучшего бамбука. Древки стрел также были бамбуковые либо из древесины ивы, а оперение – из перьев орла. Наконечники ковали из железа, отливали из меди или бронзы, вытачивали из рога или кости, и последние, даже если и не пробивали доспехи самураев, серьезно ранили их коней.
Последними исследованиями установлено, что копья асигару были куда длиннее, чем это предполагали раньше, и походили на европейские пикинерские пики. До перевода «Дзохё моноготари» наверняка сказать, как ими пользовались, было нельзя: ведь огромным копьем с длинным клинком нужно было уметь пользоваться. Поэтому неудивительно, что многие наиболее яркие эпизоды «Дзохё моноготари» как раз и посвящены технике боя копьем. Копья асигару ного-яри могли достигать в длину пяти и более метров, и не удивительно, что в бою они были очень важны.
Прежде чем сражаться копьем, нужно было чехол от него положить за муна-ита (металлический нагрудник). Чехлы же или ножны от копий, у которых длинное древко, следовало прикрепить на поясе сбоку. То есть и наконечник в чехле, и древко в чехле – так вот у них было принято! Но если самураи действовали копьем, так же как и рыцари, асигару использовали их для борьбы с конницей противника.
Опять же поражать нужно было в первую очередь именно коней. «Удар копьем в живот лошади убьет лошадь и сбросит всадника», – пишет Мацудайра Набуоки.
Нужно выстроиться в линию на расстоянии одного метра друг от друга, чтобы встретить конницу частоколом копий. «Встаньте на одно колено, положите копье на землю и спокойно ожидайте». Когда противник окажется на расстоянии, несколько большем длины копья, быстро его поднимите, нацельте наконечник в грудь лошади, и изо всех сил старайтесь удержать копье в руках, когда оно вонзится ей в грудь! Совсем неважно, кого вы при этом пронзите – всадника или коня, вы почувствуете, что копье вырывают у вас из рук. Но его нужно обязательно удержать, а потом вновь нацелить на противника. Преследовать отступающего противника следует не более нескольких десятков метров, потому что бежать с копьем тяжело, но надо стараться все равно куда-нибудь его да воткнуть. Как глубоко следует вонзать копье в тело врага? Не очень глубоко, а только до мекуги – приспособления, которым прикреплялся клинок к древку; «так будет легче извлечь его обратно!»
В качестве обобщающего наставления Мацудайро Набуоки дает ряд рекомендаций копейщикам и их командирам:
1. Ряды следует строить интервалом в один метр.
2. Обнажая оружие, сохраняйте ножны.
3. Конницу нужно встречать, стоя на одном колене, а копье лежать рядом.
4. Как только прозвучит команда, нужно немедля встать и поднять копье.
5. Всем шеренгам необходимо держать копья ровно.
6. Копье в цель направляется левой рукой, удар наносится правой.
7. Вонзив копье, старайтесь его удержать.
8. Преследовать противника необходимо как указано.
То есть мы видим, что все действия японских асигару похожи на действия швейцарской пехоты, которая вот именно так, «стеной из пик», уставленных одна к другой, могла отбить любую атаку закованной в латы рыцарской конницы. В то же время арбалетчики и аркебузиры вели по ней огонь, и не опасались, что окажутся беззащитными с разряженным оружием в руках. И точно таким же образом действовали и асигару в Японии!
Типичные шлемы дзингаса XVIII века с эмблемой рода Токугава.
Интересно, что свои длинные копья асигару переносили в связках по несколько штук, да еще и вешали на них и мешки с поклажей. Несли эту связку два человека, положив на плечи. На привале копья использовали в качестве вешалок для сушки одежды, это был удобный шест, чтобы перепрыгнуть через ручей, не замочив ног, и даже… лестница из двух древков с привязанными к ним поперечинами. Один пехотинец мог вести свое копье так, что его подток волочился по земле, но в книге было написано, что если дорога каменистая, то так делать не надо.
Хараатэ-до – доспех воинов-асигару. Рис. А.Шепса.
Зато, в отличие от европейских солдат, практически у всех асигару и даже аркебузиров были защитные доспехи, правда, более легкие и дешевые, чем у самураев. На голове асигару носил конический железный шлем дзингаса – точную копию крестьянской шляпы из рисовой соломы и двухстороннюю кирасу-до с панцирной юбкой – кусадзури, походившей на латные набедренники у европейских пикинеров. Могли использоваться металлические пластинки для рук, ног и предплечий: их или же нашивали на ткань, либо крепили поверх одежды на завязках из ткани. На груди и спине, а также спереди на шлеме обычно изображалась эмблема клана, к которому принадлежал этот асигару. Так что можно говорить и об определенных знаках опознавания, которые уже использовали асигару и даже о какой-то «униформе», поскольку доспехи для них часто были унифицированными и заказывались большими партиями.
Бронзовый налобник хатимаки – защита для головы самых бедных воинов.
(Продолжение следует)
Автор: Вячеслав Шпаковский
Пехота асигару (часть 2)
«Дзохё моноготари» интересно еще и тем, что, кроме очень подробно описанных правил ведения военных действий, эта книга показывает нам и то, какой была тогдашняя жизнь японской армии в походе. Да, понятно, что армия существует для боя. Но большую часть времени солдаты отнюдь не сражаются. Они пьют, едят, чинят одежду, чистят оружие, спят, ходят в туалет и занимаются еще и другими делами, которые и не сосчитать. А в то время, например, асигару отвечали еще и за состояние коней самураев, поскольку именно самураи являлись японским конным войском. Однако это не означало, что асигару не мог иметь лошадь.
«Дзохё моноготари» содержит прекрасные иллюстрации, дающие еще и визуальное представление о том, что написано непосредственно в тексте. Например, вот эта иллюстрация показывает нам асигару, ухаживающих за конем своего господина. Очень хорошо, в деталях, показано все снаряжение всадника. Кстати, обратите внимание, что емкостью для воды служит все тот же шлем асигару дзингаса.
Не слишком хороших лошадей самураи сами отдавали «своим» асигару, и те воспринимали это как милость господина. Кроме того, а как бы иначе они его сопровождали в бою? Поэтому они также учились ухаживать за лошадьми и ездить на них. «Когда вы готовитесь к выступлению, пусть два человека занимаются лошадью, а один тем временем должен заняться подготовкой ее снаряжения. Первое, что надо сделать – взять уздечку, удила, поводья и надеть их лошади на голову, затем нужно как следует ее оседлать и правильно закрепить подпругу. С левой стороны седла должно быть металлическое кольцо. К нему вы прикрепляете мешочек с рисом, а к такому же кольцу у седла справа – пистолет в кобуре. Сзади на седле тоже должны быть такие кольца и на них крепятся мешочки с соевыми бобами и сушеным вареным рисом, а к передней луке седла – переметная сума.
В бою асигару очень часто выстраивали вот такие «укрепления»: впереди козлы из кольев, на них снопы соломы, а позади щиты из толстых деревянных досок. Стрелы застревали в соломе, а пули… пули тормозились и уже не могли пробить щиты. Так же, как и европейские мушкетеры, асигару строились в две – три шеренги. Первая давала залп и уходила в тыл, заряжая свои мушкеты-тэппо, за ними залп давала вторая, потом опять третья.
Следует всегда держать лошадь крепко привязанной, чтобы она не убежала. Затем подготовьте повод. Для этого возьмите кожаный ремешок и проденьте его сквозь удила. Когда вы будете кормить лошадь, то можно удила ослабить. При движении вам следует быть особенно осторожными. Если удила окажутся слишком слабые, то молодые лошади могут прийти в возбужденное состояние, так как почувствуют свободу. Из-за этого вы можете потерпеть поражение в битве, поэтому ваша лошадь должна быть взнуздана крепко-накрепко и покорна вашей воле».
Асигару за варкой риса. Рисунок из «Дзохё моноготари».
… и тот же сюжет работы современного художника.
Никакой солдат не может воевать, если он голоден. Поэтому тема доставки продовольствия на лошадях и при помощи носильщиков в «Дзохё моноготари» рассмотрена очень подробно: «Запас пищи не следует брать с собой больше, чем на 10 дней. Если поход продлится дольше, чем 10 дней, берите с собой вьючных лошадей и доставляйте продовольствие с их помощью. Можно брать и 45-дневный запас продовольствия, но нужно помнить, что одну лошадь более четырех дней подряд использовать нельзя. Если вы на территории противника или даже на территории своих союзников, то помните, что вам следует быть всегда готовым ко всему. Сегодняшний союзник может завтра вас предать. И если вы рассчитываете получить продовольствие от него, то вы можете остаться с пустыми руками. Нет ничего глупее, чем добывать продовольствие на земле союзника силой, в таком случае всегда имейте запас продовольствия с собой, а иначе ваши действия могут быть расценены как воровство.
Надо сказать, что прокормиться японским солдатам, особенно в самой Японии, было не так-то уж и трудно. Море было рядом, так что, если уж не рис, то вот, например, запеченные с соевым творогом мидии всегда могли насытить его желудок. Хотя, конечно, современная сервировка выглядит намного красивее той, что в то время могли располагать асигару.
Пищу для лошадей храните в заблаговременно приготовленном месте на своей территории, когда вы делаете набеги на территорию противника. Ничего там не бросайте, и, если вы даже сами страдаете от голода, то не забывайте кормить лошадей. Голодного всадника сытая лошадь вывезет. Голодная лошадь сытого всадника вывезти не сможет. Поэтому лошадей кормите растительной пищей. Они могут есть даже опавшие листья, а если вы ее приготовите, то и очищенную сосновую кору.
А вот это деликатес – медуза в соевом соусе. Уж их-то асигару могли есть сколько угодно.
Сухие дрова на войне так же важны, как и сухой порох, и надо учитывать, что в день на одного человека их нужно 500 г, и потом из них можно сделать большой костер. Если нет дров, можно жечь сухой конский навоз. Что до риса, то человеку в день вполне достаточно 100 г, соли нужно 20 г на 10 человек, а мисо (квашеная паста из соевых бобов и риса) – 40 г на 10 человек. Но если вам предстоит сражаться ночью, количество риса нужно увеличить. Можно также есть рис, который слуги в домах хранят для изготовления сакэ».
Баклажаны, фаршированные свининой – фу-фу, в то время ни один уважающий себя японец такого бы есть не стал. Но сегодня это самое обычное для них блюдо.
Мешки с рисом асигару возили как на вьючных лошадях, так и на небольших двухколесных повозках, которые либо тянули, либо толкали носильщики-вакато. Большие повозки, которые тянули быки, были редкостью. Их обычно применяли для перевозки тяжелых орудий. При этом японцы возили только сами стволы, а лафетов, как таковых, не использовали.
Использовали асигару не только в бою. Вот рисунок современного художника, на котором именно асигару приводят в действие японское метательное орудие, способное забросить в крепость противника такую вот жуткого вида пороховую бомбу.
Давались в книге и такие, весьма «занимательные» советы, например: «Если поход затянулся и ведется на вражеской территории, то можно прибегнуть к грабежу. Причем «Дзохё моноготари» еще и конкретно указывает, как нужно правильно совершать грабежи, находясь на неприятельской территории: «Пищу и одежду люди обычно прячут в домах, но бывает, что прячут снаружи, и тогда можно искать и в горшке, а то даже и в чайнике. Когда припасы зарывают в землю, то ранним утром вам надо обойти дом по свежему морозу, и в тех местах, где закопаны спрятанные вещи, вы инея на земле не увидите и легко найдете все, что вам необходимо». Но фуражирам-асигару надо помнить, что враги могут оставлять опасные ловушки и остерегаться. «Кровь мертвого человека враги могут использовать, чтобы отравить воду, которую вы пьете. Поэтому никогда нельзя пить воду из колодцев, которые вы встретите на вражеской территории. Отрава – например, труп животного, может лежать на дне, а чтобы он не всплыл, к нему может быть привязан тяжелый камень. Лучше поэтому пить речную воду. Если вы находитесь в лагере, то следует пить воду из емкости, в которой на дне лежат завернутые в шелк косточки от абрикоса. Еще хороший способ сделать воду чистой: положить в горшок или сосуд несколько улиток, которых вы поймали в своей местности и высушили в тени. Эту воду можно пить без опасений. Во время осады вода имеет особое значение. Так, во время осады Акасаки в 1531 году 282 воина вышли из крепости и сдались, только потому, что не имели воды и буквально умирали от жажды».
Доспехи асигару были самыми простыми и дешевыми. Их так и называли – окаси-гусоку, то есть «одалживаемые доспехи». Например, шлем – карута-кабуто для тех делался из пластин, соединявшихся кольчужным плетением.
Карута-кабуто – вид сверху.
Когда в 1570 году осаждали крепость Чокой, осаждающие сумели отрезать гарнизон от источника воды. «Дзохё моноготари» описывает последствия: «Когда нет возможности найти воду, горло превращается в сухой комок, и наступает смерть. Поэтому, когда распределяют воду между солдатами, нужно помнить, что человеку требуется 1,8 литра воды каждый день».
Складной шлем тётин-кабуто. Вообще-то это шлем для самурая, но… очень уж бедного. Бедный самурай имел больше шансов быть убитым, и, таким образом, его шлем вполне мог попасть к какому-нибудь удачливому асигару.
Еще один шлем тётин-кабуто эпохи Эдо.
А вот этот простой на вид шлем вряд ли мог достаться асигару, поскольку принадлежал офицеру достаточно высокого ранга. Ведь сделан он был из… 62 металлических полос, соединить которые было очень непросто. Соответственно, высокой была и цена такого изделия. То есть это была как раз та самая изысканная (и дорогая!) простота, которую самураи ценили очень высоко.
Кроме чисто военных обязанностей, асигару должны были носить флаги. Судя по тому, что говорит «Дзохё моноготари», самым распространенным из них был нобори, древко которого было сделано в форме буквы Г.
(Продолжение следует)
Автор: Вячеслав Шпаковский
Источник
На удивительных фотографиях, сделанных больше века назад, изображены японские воины-самураи в традиционном облачении.
Среди фотографий есть и такие, на которых запечатлено ритуальное самоубийство, известное под названием харакири, или сепуку. Его совершали воины, не желавшие потерять лицо – либо по доброй воле, либо попав в плен.
Церемониальное вспарывание живота являлось частью более сложного ритуала и выполнялось в присутствии зрителей.
Воины наблюдают, как один из них (одетый в белое) совершает ритуальный суицид.
Первые самураи появились в начале периода Хэйан (794-1185 год) во время военных кампаний по подавлению сопротивления племени айнов, населявшего регион Тохоку в северной части острова Хонсю. С течением столетий они становились всё более могущественными, и постепенно превратились в воинскую элиту Японии, из которой формировался правящий класс с 12 по 19 век.
Самураи следовали своду правил, сформированных под влиянием конфуцианства и известных, как «бусидо» (в буквальном переводе «путь воина»). Негласный и неписаный кодекс провозглашал воздержанность, преданность, воинское мастерство и честь до самой смерти. Правила также призывали самурая к героической отваге, яростной защите семейной гордости и беззаветной преданности господину.
Группа самураев в старинных доспехах и с оружием, примерно 1870 г.
Снимок за авторством Феликса Беато. Женщины в традиционной японской лавке, 19 век.
Один из первых военных фотографов Феликс Беато снял это фото примерно в 1862 году.
В течение 15-16 веков на территории Японии происходило множество вооружённых конфликтов, количество которых постепенно уменьшалось. Грозные воины носили пластинчатые доспехи и разнообразное оружие, в том числе лук и стрелы, копья, ружья и, само собой, самурайские мечи. Во время периода Эдо потребность во владении боевыми искусствами пошла на спад, и многие воины становились учителями, художниками или чиновниками.
В 1868 году к власти пришёл император Мэйдзи, начавший упразднять власть самураев. Сначала он лишил их права быть единственными вооружёнными силами Японии и затем с 1873 года начал формировать призывную армию по западному образцу.
Снимок группы самураев сделан около 1890 года. Иллюстрация из буклета «Япония: типажи, костюмы и привычки».
Японский воин-самурай в традиционных доспехах и обуви трубит в морскую раковину.
Три японских самурая в доспехах и с оружием полностью готовы к битве.
Три воина-самурая в яркой военной экипировке с большим количеством мечей, около 1890 года.
Под влиянием реформ Мейдзи самураи объединились с другими слоями общества и из военного клана превратились в сидзоку (нетитулованную знать), а их право носить катану было утрачено вкупе с правом уничтожать всякого, кто выказал к ним неуважение на публике. Название «сидзоку» сохранялось, как часть японской культуры, до конца второй мировой войны, но в 1947 году было упразднено.
Несмотря на то, что самураи даже во времена своего расцвета составляли не более 10 процентов населения Японии, они оказали ощутимое влияние на японскую культуру, в частности на современные боевые искусства.
Источник
Забайкальские казаки были оплотом российской государственности на самых дальних рубежах нашей Родины. Беспрецедентная смелость, решительность и выучка делали их грозной силой, способной противостоять лучших подразделениям противника.
Первые остроги
Забайкальское казачество ведет свою историю с 40-х годов XVII века, когда в Забайкалье появились первые донские и сибирские казаки. Владение территориями в районе озера Байкал открывало новые возможности для российского государства — это контроль границ с восточными соседями, освоение серебряных рудников, о богатстве которых давно складывались легенды, а также подконтрольность местных жителей — тунгусов и бурятов. Как и раньше, в освоение новых земель главную роль играли казаки.
Сибирь, Оренбуржье, Урал были присоединены к Российскому государству руками казаков. Первые остроги по рекам Лене и Ангаре были заложены казаками атамана М. Перфильева, П. Бекетова. Кстати, в числе первых казаков-землепроходцев был знаменитый путешественник и мореплаватель Семен Дежнев.
Казачье войско
Впервые до Байкала добрались казаки под руководством Курбата Иванова. С этого времени начинается масштабное заселение казаками Забайкалья, установления дружеских связей с туземцами и включения их в состав нового войска. В 1649 году поход Ерофея Хабарова ознаменовался присоединением Приамурья к России, а 1653 году казаком Петром Бекетовым был построен Читинский острог, который в будущем станет столицей Забайкальского казачьего войска. Так приумножалась территория России.
Дальнейшее продвижение казачьих войск на восток требовало создания военного оплота на Байкале. Для этого в острогах и городках организуются казачьи полки, а во второй половине XVIII века было сформировано «пограничное казачье войско». Для усиления войска в 1775 году создаются полки из бурятов. Однако, отсутствие официальной границы с Монголией и сложные взаимоотношения с Маньчжурией говорили о том, что в Забайкалье должно существовать полноценное казачье войско.
Надо сказать, к началу XIX века на восточных границах была выстроена линия казачьих острогов, а на передовых позициях возвышались «сторожи» — наблюдательные вышки, где круглосуточно несли службу 4-6 казаков. В разведку каждый пограничный город отправлял в степь одну-две станицы численностью от 25 до 100 человек. Таким образом, силами казаков была создана мобильная пограничная линия, которая могла оповестить о подходе неприятеля, но и самостоятельно дать отпор врагу.
Но на всю пограничную линию казачьих станиц не хватало. Поэтому российское правительство принимает меры по переселению казаков и других «гулящих» людей из близлежащих городов на пограничную службу. С тех пор количество казаков в Забайкалье резко увеличилось.
Официально Забайкальское казачье войско было образовано 17 марта 1851 году. Проект создания войска направил военному министру и государю генерал-губернатор Н. Н. Муравьев, который вел активную работу по созданию сильного войска на окраинах огромной империи. В основу войска вошли сибирские и донские казаки, бурятско-тунгусские формирования и крестьянское население Забайкалья. Благодаря деятельности Муравьева в Забайкалье штатная численность войска достигла 18 тысяч казаков. Каждый из них начинал службу в 17 лет, а выходил на пенсию в 58 лет.
Хранители границы
Вся жизнь забайкальского казака была связана с границей. Здесь он жил, воспитывал детей, служил, охранял, воевал и умирал. Лишь в 1866 году высочайшим императорским указом был установлен срок действительной военной службы в 22 года. Внутреннее управление войском копировало устав о воинской повинности области войска Донского.
Забайкальские казаки принимали участие во всех военных конфликтах на Востоке России: они дошли до Пекина в Китайском походе, отважно сражались при Мукденах и в Порт-Артуре в русско-японской войне, первой мировой и многих других.
Казаки в темно-зеленых мундирах и желтых лампасах стали примером мужества, их боялись даже японские самураи, которые не решались атаковать отряд казаков без весомого преимущества в численности бойцов.
К 1917 году Забайкальское казачье войско включало в себя более 260 тысяч человек, 12 станицы. 69 хуторов и 15 выселок. Однако, в Гражданской войне забайкальцы решительно выступили против Советской власти, а в 1920-х годах эмигрировали в Китай, где образовали одну из самых больших колоний в Харбине.
Несколько лет назад в Чите — столице Забайкальского казачьего войска был открыт памятник основателю города казаку Петру Бекетову. Так восстанавливается история большой страны, которая связана с именами простых казаков.
источник
У японских самураев сложилась почти мифическая репутация. Идея о воинах, мастерски владеющих катаной и придерживающихся благородного кодекса, невероятно романтична. К тому же она была подкреплена легендами и фильмами. Но на самом деле многие реальные факты о самураях умалчиваются, поскольку это разрушило бы романтичный флёр, созданный кинематографом и литературой.
1. Накидки «хоро»
Надувные накидки «хоро». / Фото: listverse.com
Самураи носили массивные 2-метровые накидки «хоро», которые были набиты легкими материалами и взмывали вокруг тела самурая при малейшем ветре. Хоро должны были защитить самурая от стрел. А ещё хоро были главным символом статуса война. Убитого в бою врага, на котором был надет хоро, хоронили с почестями.
2. Самурайские мечи
Ранние самурайские мечи ломались при ударе о броню. / Фото: listverse.com
В XIII веке, когда на Японию напали монголы, жители Страны Восходящего Солнца впервые столкнулись с армией, экипированной в тяжелую броню. Их мечи в тот момент не выдерживали никакой критики. Тонкое японское оружие застревало в монгольских кожаных доспехах, а зачастую попросту ломалось пополам. Эти тонкие самурайские мечи ломались так часто, что от них были вынуждены отказаться и начать делать более крупные и тяжелые мечи, чтобы противостоять монголам.
3. Самураи-«неженки»
Кто спит с женщинами — женоподобен. / Фото: listverse.com
В феодальной Японии считалось, что мужчина, который проводит ночь с женщиной, является неженкой. Самураи верили, что секс с женщинами оказывает «феминизирующий» эффект на ум и тело мужчины. Самурай женился, если ему это было необходимо для продолжения рода, но он никогда не позволял себе увлечься своей женой. Если самурая видели целующим свою жену в общественных местах, то его мужественность оказывалась под вопросом. При этом гомосексуальные связи воспринимались как что-то обыденное.
4. Поручитель-любовник
Учениками «пользовались» учителя. / Фото: listverse.com
Когда мальчик учился искусству самураев, он часто жил в паре со зрелым мужчиной. Старший учил мальчика боевым искусствам, этикету, кодексу чести, а взамен использовал его для удовлетворения похоти. Это называлось «судо», что означает «путь от мальчика к подростку». Когда мальчику исполнялось 13 лет, обычно он клялся в верности учителю и жил с ним следующие шесть лет. Это считалось совершенно нормальным. Один японский поэт писал: «Молодой человек без старшего поручителя-любовника уподобляется молодой девушке без жениха». К этому действительно относились, как к браку.
5. Немедленно и при свидетеле
Самурай мог убить за грубость. / Фото:posmotr.im
Если к самураю обращался неуважительно кто-то из низшего класса, то он мог убить этого человека на месте. При этом были несколько правил. Самурай должен был сделать это немедленно и при свидетелях. Более того, не сделать подобное считалось постыдным.
6. Только правая штанина
Всегда начеку. / Фото: listverse.com
Самураи начали параноидальным образом относиться к своей ванной комнате после случая с даймё Уэсуги Кэнсин, которого в XVI веке убили в туалете. Убийца пробрался в туалет и ударил Уэсуги Кэнсина копьем, застав того врасплох со спущенными штанами. После этого его соперник Такеда Синген обеспокоился тем, что кто-то может проделать что-то подобное с ним, и принял меры. С тех пор все мастера боевых искусств начали учить адептов ходить в туалет с полностью спущенной правой штаниной, чтобы обеспечить себе свободу действий. Ванные комнаты самураев планировались так, чтобы быть защищенными от ассасинов.
7. Посмертный запах
Самурай, который хотел, чтобы его труп хорошо пах. / Фото: listverse.com
Легендарный самурай по имени Сигэнари Кимура провел свой последний бой в 1615 году, защищая замок в Осаке. Он смело вывел свои войска на поле боя, предварительно тщательно обрезав волосы и окурив свой шлем благовониями. Кимура знал, что он не выживет и решил «позаботиться» о своем будущем убийце, оставив ему ароматный труп. Он знал, что его голова станет чьим-то трофеем и хотел, чтобы она хорошо пахла.
8. Собака в доспехах
Бронированная собака. / Фото: listverse.com
Сегодня сохранился по крайней мере один набор самурайской брони, сделанной на заказ для собаки. Уже не известны подробности относительно того, как использовалась собачья броня, но ученые считают, что, вероятно, броня не предназначалась для боя, а скорее для она использовалась во время парадов или просто была заказана кем-то из коллекционеров . Тем не менее, в один прекрасный момент в истории какой-то самурай ходил по улицам японского города с собакой, одетой в полную боевую броню.
9. Сякухати
Самурайские шпионы с флейтами. / Фото: listverse.com
Одним из самых странных видов самурайского оружия являются сякухати — бамбуковые флейты. Первоначально это были просто музыкальные инструменты, на которых играли буддийские монахи. Со временем флейты преобразились, когда группа буддистов по названию комусо начала ходить с корзинами на головах, играя на флейте и проповедуя. Самураи поняли, что эти люди с корзинами на головах являются попросту идеальной маскировкой и начали притворяться ими. Шпионы самураев, которых засылали для подавления восстаний, выглядели как монахи в комусо. При этому на флейтах самураев были шипы для использования их в качестве оружия самообороны.
10. Преданность самурая
Самураи регулярно предавали своих хозяев. / Фото: listverse.com
Кодекса самураев на самом деле не существовало до 1600-х годов, а до этого самураи постоянно предавали своих хозяев. Даже после этого, лояльность самурая существовала только на бумаге, но никак не в реальной жизни. Если хозяин не заботился о самурае и достойно не награждал воина, который защищал его, то самураи, как правило, использовали любой шанс, чтобы зарезать его и перейти служить к тому, кто платит больше. Когда западные миссионеры впервые приехали в Японию, они были шокированы тем, сколько увидели предательств и убийств «в спину».
Источник:
Япония — страна восходящего солнца и цветущей сакуры. Здесь красота соседствует с самодисциплиной, а поэзия — с искусством войны.
Мы собрали самые мудрые правила жизни самураев — искусных японских воинов, для которых достоинство, честь и совершенство были превыше всего.
1. Прежде чем выразить человеку свое мнение, подумай о том, в состоянии ли он его принять.
2. Совершив ошибку, нужно тут же ее исправить. Если это сделать без промедления, она скоро будет забыта.
3. Тот, кто пьяным хватается за меч, проявляет не только безрассудство, но и трусость.
4. Самурай должен избегать большого количества сакэ, чрезмерной гордости и великой роскоши.
5. Спрашивать, когда знаешь, означает поступать вежливо. Спрашивать, когда не знаешь, абсолютно необходимо.
6. Когда сталкиваешься с неудачами и трудностями, недостаточно просто не беспокоиться. Когда сталкиваешься с трудностями, нужно смело и радостно бросаться вперед.
7. Серьезность болезней и другие несчастья определяются нашим отношением к ним.
8. Человек ничего не стоит, если он не понимает, что «сейчас» и «то самое время» — это одно и то же.
9. Если человек не совладал со своим телом и рассудком еще вначале, он никогда не одолеет врага.
10. Приниматься нужно только за то, что можно закончить в течение одного дня. Завтра тоже будет только один день.
11. Воистину нет ничего, кроме подлинной цели настоящего мгновения. Вся жизнь человека есть последовательность мгновений.
12. Следует взвешивать каждое слово и неизменно задавать себе вопрос, правда ли то, что собираешься сказать.
13. Обучение делает умного от природы еще умнее, а глупого от природы — не столь безнадежным.
14. Человеку не дано понять то, насколько он может ошибаться в ошибках других или не понимать их.
15. Беда приходит тогда, когда люди полагаются на будущее, становятся ленивыми, праздными и позволяют делам выскальзывать из рук; когда после долгих рассуждений они откладывают срочные дела, не говоря уже о менее важных, полагая, что могут выполнить их завтра.
16. Люди будут жить спокойнее, если некоторые стороны их жизни будут оставлены без внимания. Очень важно понимать это, когда оцениваешь поведение людей.
17. Если ты уразумеешь одно дело — тебе откроются восемь других.
18. Одного слова достаточно, чтобы заявить о своей силе или малодушии.
19. То, что называют щедростью, на самом деле есть сострадание.
20. Три главных внешних проявления человека — его внешний вид, манера писать и говорить.
21. Враги будут презирать тебя, если ты будешь выглядеть неаккуратно.
22. Всю свою жизнь прилежно учись. Каждый день становись более искусным, чем ты был за день до этого, а на следующий день — более искусным, чем сегодня. Совершенствование не имеет конца.
23. Не следует быть бесцеремонным с человеком, который пришел к тебе, даже если ты занят.
24. Будь верен текущей мысли и не отвлекайся. Вместо изнурения себя многими мыслями следуй одной, но позволяй ей меняться от мгновения к мгновению.
25. Много говорить о себе — не просто бесполезно. В худшем случае это может породить сплетни, и у тебя появятся злейшие враги. Вместо этого лучше оставаться дома и размышлять о поэзии.
источник