воспитание
Институтки должны были отличаться чистотой нравов и высотой помыслов
В XIX веке слово “институтка” произносили с лёгкой насмешкой. Сравнение с выпускницей женского института не было лестным ни для одной девушки. За ним таилось вовсе не восхищение образованностью. Напротив, очень долго “институтка” было синонимом невежества, а также доходящей до глупости наивности, экзальтированности, граничащей с истеричностью, странного, изломанного образа мыслей, языка, некрепкого до нелепости здоровья.
Без сомнения, такой результат был вовсе не тем, чего хотела достичь их основательница, невестка Екатерины II императрица Мария Фёдоровна. Напротив, царица мечтала о том, чтобы покончить с дремучим невежеством женщин российского дворянства. Она хотела вырастить буквально поколение новых дворянок, наполненных благородными чувствами и мыслями, не разделяющих суеверия своих матерей и бабок. Предполагалось, что новые матери благородного сословия будут растить и более прогрессивных и образованных детей.
Несмотря на название, в институтах благородных девиц образование получали, во-первых, отнюдь не высшее, во-вторых, не только девушки из дворянских семей. Девочки благородного происхождения могли быть приняты на казённый счёт, без оплаты — но на эти места был конкурс. Кто будет учиться из подавших прошения, определял не экзамен, а самый обычный жребий — он назывался баллотировкой. Кроме того, в некоторых институтах определяли на казённое место тех, кто успел прошение подать раньше прочих. Дочери купцов, казачьих офицеров и почётных граждан могли учиться наравне с юными дворянками, но исключительно за свой счёт.
На места, оплачиваемые казной, девочек принимали в возрасте с 10 до 12 лет. За оплату брали и девочек 9 (в подготовительный класс) и 13 лет. Всего им предстояло отучиться семь классов, причём начать с седьмого — он считался самым младшим. А вот выпускницы были первоклассницами. Всего с 1764 года в России было открыто 30 институтов, самым престижным из которых был Смольный. Но и в нём, забегая вперёд, порядки царили примерно те же, что в любом другом заведении.
Педагогические приёмы по отношению к девочкам-институткам серьёзно шокировали бы современного родителя.
Вырванные из семьи и общества
Считалось,что ученицам вредно общаться с родственниками
Прежде всего, большинство институтов были пансионами. Только четыре полуоткрытых института (Донской, Нижегородский, Керченский и Тамбовский) давали девочкам выбор — посещать занятия, приходя из дома, или ночевать в дортуарах. Конечно, были дни, когда девочек могли навещать родственницы. Но большую часть истории учреждений учениц не отпускали на каникулы. Они должны были провести 7-8 лет в стенах института.
В дни посещений ни о каких свободных разговорах не могло быть и речи. Воспитательницы внимательно следили, чтобы девочки вели себя чинно и не проболтались о чём-нибудь неприятном. Письма к родственникам тоже внимательно прочитывались.
Такая изоляция от семьи имела целью изолировать и от дурных нравов, царящих во многих помещичьих домах. С учётом того, что девочки практически не видели и никаких других не относящихся к школе людей — например, перед прогулкой учениц в парке парк обязательно закрывали от других посетителей — получалось, что дети росли говорящими Маугли. Они не только ничего не понимали в жизни общества и теряли эмоциональную связь с самыми близкими родственниками. Они в лучшем случае застывали в своём эмоциональном и социальном развитии на уровне доинститутского периода. В худшем — понимали и считали жизненно важными исключительно правила, придуманные учительницами и самими ученицами, переходили на понятный только им самим жаргон, развивали в себе нарочно особую чувствительность вплоть до истеричности. За неимением возможности проживать события, которые давали бы пищу чувствам, девочки проживали сразу чувства, научившись раздувать их буквально на пустом месте.
Девочки также были совершенно не готовы к тому, чтобы вести хозяйство (а ведь не каждая из них потом выходила замуж за богатого мужчину, способного содержать штат домашней прислуги). Конечно, многим институткам приходилось волей-неволей учиться зашивать платья и бельё, поскольку ткань и швы выдаваемых бесплатно формы и сорочек не отличались качеством.
Настоящим мучением были обязательные к ношению бесплатные казённые корсеты. Вместо стальных пластин они держали форму за счёт изогнутых тонких дощечек. Дощечки скоро начинали ломаться, топорщиться щепой, больно впивались в рёбра и царапали кожу.
В программу также часто включалось домоводство. На уроках девочки должны были готовить простые и полезные блюда, научиться обращаться с продуктами питания, вышивать. На деле кухарка, обучавшая барышень, боялась, что они обожгутся или испортят еду, и девочкам оставалось на уроке только надеяться на свою наблюдательность — руками им не давали делать практически ничего.
Что касается вышивки, хорошей шерсти (и, тем более, шёлка) часть не выдавали. Если девочка не могла попросить у родителей купить расходные материалы, большую часть урока она воевала со рвущимися нитками. Хорошо вышивали только те, кто научился заранее, дома. Но радоваться им не стоило. Часто институтское начальство заставляло умелиц вышивать с утра до вечера, в ущерб урокам, чтобы потом похвастаться, каких мастериц воспитывает, преподнося вышивки девочек в храм или важным людям. Показушность вообще была важнее реальной работы.
Невзгоды укрепляют и дисциплинируют ребёнка
Институтки были непривычны не просто к разносолам — к обычной домашней еде
О здоровье девочек заботились по самым передовым методикам того времени. В XVIII — XIX веке считалось, что детям полезно наедаться, особенно мясом, и полезно находиться на холоде. Он их делает крепкими и дисциплинированными.
На деле это означало, что девочки жили впроголодь. Кормили их очень скудно. Это влияло не только на телосложение, делая его, как, скорее всего, видели это воспитательницы, изысканно-хрупким. Жизнь впроголодь очень влияла на психику. Мысли девочек постоянно вертелись вокруг добычи еды. Любимым приключением было отправиться на кухню и стащить там немного хлеба. Те, кому родители выдавали деньги, посылали тайком за пряниками или колбасой прислугу, притом посланник брал за свои услуги непомерно высокую цену, пользуясь безвыходным положением детей.
Вплоть до конца девятнадцатого века девочкам предписывалось спать в холоде, под тонким одеялом. Если мёрзнешь, укрыться сверху пальто или надеть что-то было ни в коем случае нельзя — надо было приучаться быть стойкой. Умывались только холодной водой. На уроках девочки сидели в платьях с сильно открытым горлом, без пелеринки, невзирая на время года, а классы зимой протапливались очень плохо. Девочки постоянно болели. Правда, в лазарете они получали возможность поесть вдоволь и согреться, так что болезни, как ни парадоксально, способствовали их выживанию и физическому развитию.
Нередко самые младшие ученицы от нервов и холода страдали энурезом. Таких девочек могли выводить стоять в столовой на глазах у всех с привязанной на шею испачканной простынёй. Считалось, что это её исправит. Помогало мало, но за дело брались одноклассницы. Каждая, кто просыпалась ночью, будила больную подругу, чтобы та сходила в туалет. Но девочек в дортуаре было несколько десятков, и от такой заботы бедняжка страдала депривацией сна и нервным истощением.
Предполагалась и развивающая физическая нагрузка. Каждый день, в любую погоду, девочек выводили гулять, кроме того, они занимались бальными танцами. Однако на прогулках мало где разрешали побегать или просто посмотреть сад. Чаще прогулки превращались в марширование парами по дорожкам, без права на живой разговор, разглядывание цветов и жуков, подвижные игры. Правда, на бальных танцах девушек всё же серьёзно муштровали. Но и они становились мучением, если у родителей девочки не было денег, чтобы купить ей нормальную обувь. Казённая была сделана на “отвали”, в ней было больно и неудобно даже ходить, не то, что танцевать.
Танцы предполагалось тренировать на ежегодных балах в честь праздников. На этих балах девочкам выдавалось немного сладостей. В то же время, строго следили, чтобы дети не смеялись громко, не дурачились, не играли. Стоило хоть немного увлечься, разойтись, и праздник сворачивали.
Оценки — не главное, главное — кто кого обожает
Несколько лет подряд девочки проводили время в тесноте и на виду у всех
За неумением и невозможностью строить нормальные отношения, институтки занимались “обожанием”. Они выбирали учителя или старшую ученицу как объект обожания и демонстрировали свои чувства максимально экзальтированно. Например, могли облить одежду объекта флакончиком духов или кричали при встрече вслух “Обожаю!” — за что их обязательно наказывали. Могли есть мыло, нарочно не спать ночами, пробираться ночью в церковь молиться до утра. Смысл? Никакого. Просто лишения «во славу». В том и романтика.
Травля, групповой бойкот в случае каких-то конфликтов или в качестве меры порицания за, например, неумение быстро и аккуратно одеться были нормой. Это никак не пресекалось учителями, а иногда даже поощрялось.
Что касается уровня обучения, хотя в программу входило немало предметов, на деле единственное, что твёрдо знала выпускница института, были иностранные языки. В их отношении девочек муштровали круглосуточно, а вот успеваемость по остальным предметам была почти неважна. Словесности, истории и другим дисциплинам институток учили спустя рукава. То есть невозможно сказать, что выпускницы, хотя и были оторваны от мира, хотя бы блистали зато знаниями.
Девочки постоянно оценивали друг друга по загадочным для внешнего наблюдателя критериям и исходя из оценки выстраивали отношения. Самым понятным критерием была красоты. Старшеклассницы постоянно решали, кто в их кругу первая по красоте, кто вторая и так далее. Считалось, что самые красивые первыми выйдут замуж.
Хорошими манерами они тоже долго не могли похвастаться. Убегать, испугавшись человека, экзальтированно разговаривать о каком-то пустяковом и отвлечённом предмете, нагнетать истерику на ровном месте, пугаться до обморока — вот поведение, с которым у общества ассоциировались институтки. Мемуаристка Водовозова вспоминает, что её мать вышла замуж сразу после института за первого мужчину, с которым разговорилась и который обещал ей устроить настоящий бал на свадьбе. Она не сочли его поведение нисколько странным и непристойным, хотя на самом деле оно было именно непристойным — так нахраписто за девушками ухаживать было не принято.
Некоторый поворот от всех этих обычаев закрытых женских институтов совершился в самом конце девятнадцатого века, когда выдающийся российский педагог Ушинский затеял реформы. Но очень скоро его проект свернули, и мир институток остался прежним. Многие современные дети удивляются странной слезливости и надрывности героинь певицы мира пансионов для девочек Лидии Чарской. Но в её персонажах нет ни капли лжи, гротеска, ненатуральности. Именно таковы были девочки вокруг неё, когда Лидия сама училась в институте. И не по своей вине.
источник
В Чечне свято чтут многовековые традиции предков, здесь до сих пор действуют исторически сложившиеся за несколько веков законы. Особое место в жизни каждого чеченца принадлежит семье. Но несмотря на патриархальный уклад, обычаи здесь не столь суровы, как у других кавказских народов.
Дети – это богатство семьи
В Чечне в почете большие семьи. Здесь никто не думает о том, позволяет ли родителям материальный достаток иметь много детей. Благосостояние не имеет значения, потому что счастливой может быть только большая и дружная семья, в которой, по сложившейся традиции, есть не менее 7-ми сыновей.
Мать – воспитатель, отец – пример для подражания
Воспитанием детей в чеченской семье занимается мать, несмотря на то, что главенствующая роль принадлежит отцу. Он является примером для подражания и непререкаемым авторитетом. Отец даже не беседует с сыновьями и дочерьми – общение происходит через мать. Дистанция соблюдается до такой степени, что в присутствии главы семьи дети уважительно стоят, а не сидят. А вот чеченские бабушки принимают активное участие в воспитании внуков. Они проводят с детьми много времени, прививают необходимые навыки и уважение к старшим.
Спартанские методы? Нет, любовь, уважение и милосердие!
Несмотря на суровые, на первый взгляд, законы и традиции, здесь практикуют очень гуманные педагогические методы. Ребенка учат уважать старших, любить сестер и братьев, быть человечным и милосердным. Добродетель – одно из самых главных качеств, которые воспитывают в детях с самых ранних лет. Малышей и подростков не бьют, не заставляют выполнять тяжелую работу. Для них один только суровый взгляд отца или окрик раздраженной матери является суровым наказанием. Чеченским детям не свойственна агрессия, потому что они растут в атмосфере любви, душевного тепла и уважения.
Физическое воспитание
Детей не принуждают много и тяжело работать, но физическое воспитание в мягкой и ненавязчивой форме – обязательный этап педагогики родителей. Мать и бабушка учит девочек рукоделию, они могут помогать взрослым готовить еду, убирать, присматривать за малышами. Мальчики вместе со старшими пасут скот, участвуют по мере сил в уборке урожая, ухаживают за лошадьми, которые есть в каждой семье.
Для чеченского народа семья всегда стоит на первом месте, это самое главное в жизни.
источник
Как особая миссия воспитание будущих монархов было осмыслено в эпоху Екатерины II, которая в его недостатке видела причину всех пороков. Тогда и были заложены основные принципы образования наследников престола и великих князей.
Образовательная система в России появилась ко времени правления государя Алексея Михайловича. Первые образованные наследники – царевич Иван Алексеевич и царевна Софья Алексеевна, обучались по программе Славяно-греко-латинской академии, открытой в Москве в 1687 году. Царица Софья считалась одной из самых образованных женщин в России и продемонстрировала способность к успешному управлению государством. Тем ни менее, ее «образованность» не помогла переиграть в политической борьбе, получившего сравнительно бессистемное обучение Петра Алексеевича.
Чтение и иностранные языки
Император Павел I Петрович
Важную роль в системе «придворной педагогики» играло пробуждение интереса к чтению и изучению древних и новых языков. Воспитатель царевича Павла Ф. Д. Бехтеев придумал для своего маленького воспитанника особый алфавит, буквы которого были отлиты из свинца в виде солдатиков. Другим способом увлечь маленького князя чтением стало издание небольшой газеты, в которой Бехтеев помещал заметки обо всех, даже самых незначительных поступках самого Павла.
Изучение иностранных языков основывалось на прямом общением с носителями языка, которых как можно раньше зачисляли в штат царственных младенцев. Результаты не заставляли себя ждать. О своем четырехлетнем внуке Александре Екатерина писала, что он очень хорошо понимает по-немецки и еще более по-французски и по-английски. Для лучшего закрепления и систематизации языковой подготовки к Александру был приглашен швейцарец Фредерик Сезар де Лагарп, подготовивший для наследника колоссальный список рекомендованного чтения. Основу списка составили книги по античной истории и философии с указанием, какие части латинских текстов надо прочесть в оригинале. «Великой князь Александр Павлович читает с исправностию и когда содержание ему нравится или возбуждает любопытство, он заставляет слушать себя с удовольствием» — так характеризовал Лагарп языковые успехи воспитанника.
Физические упражнения
Портрет великих князей Александра Павловича и Константина Павловича
Физическое развитие и телесные ограничения были неотъемлемой частью воспитания великих князей с самого раннего возраста. Екатерина не скрывала своей боли, вспоминая о том, что не имела возможности препятствовать чрезмерной и отчасти бестолковой опеке нянек и мамушек по отношению к маленькому Павлу, которого «заботами буквально душили».
Внуков – Александра и Константина – напротив, закаливали, с детства приучая к холоду. Великих князей запрещалось перекармливать – их кормили в строго отведенное время. Спали они на твердых волосяных матрасах, в комнате, где всегда было много света и воздуха. Под окнами детской стреляли из пушки, чтобы мальчики привыкали к резким звукам. Образование наследника включало обучение танцам, верховой езде, фехтованию, а также гимнастические упражнения, дающие, по выражению известного педагога XIX века Я.К. Грота, возможность молодому человеку «располагать своими физическими силами».
Труд
Великая Княжна Татьяна, дочь царя, переносит при помощи солдата, глыбы дерна на носилках
Традиции трудового воспитания наследников престола также были заложены в 18 веке. Будущий император Павел I, по примеру прадеда, любил работать на станке, обтачивая детали. Его сын Александр уже ребенком рубил дрова, пахал, косил, вскапывал грядки, исполнял обязанности кучера, столяра, маляра. Физический труд неизменно входил в распорядок дня царских детей вплоть до 1918 года: в дневнике императора Николая II, уже лишенного власти, ежедневно упоминается работа, которую царская семья выполняет не по чьему-то принуждению, но по собственной воле.
Благотворительность
Конный портрет великого князя Александра Николаевича
«Будьте мягки, человеколюбивы, доступны, сострадательны и либеральны» — так суммировала Екатерина свое представление о личности будущего государя на экземпляре «Телемака», адресованном внуку. Одной из «достойных наследника престола» форм поощрения, которую применял по отношению к великому князю Александру Николаевичу (будущему Александру II) его учитель К.К. Мердер, было право финансовой помощи нуждающимся семьям. Право это надо было заслужить отличной успеваемостью в течение полугода.
Гражданский долг
В записке, поданной Екатерине, учитель ее внука Александра — швейцарец Фредерик Сезар де Лагарп излагал свои убеждения относительно гражданских добродетелей монарха: первой среди них было осознание ответственности за судьбу своих подданных. Поэтому при обучении его всевозможным наукам (а великие князья проходили, помимо гуманитарных дисциплин также экспериментальную физику, химию, математику, географию, астрономию и т.п.) нельзя упускать из виду, что правитель должен быть не физиком, натуралистом или юристом, а в первую очередь — «честным человеком и просвещенным гражданином».
Личный пример
Великие князья Александр, Владимир и Николай Александровичи детьми
Поскольку все великие князья получали домашнее воспитание, личности воспитателей играли важнейшую роль в формировании мировоззрения будущего государя, становясь им близкими, почти родными людьми. Отбор наставников для великих князей был делом серьезнейшим: допускались исключительно «особы добронравные, поведения, основанного на здравом рассудке и честности, и которые с детьми умели бы обходиться приятно и ласково».
Воспитатели осознавали как величайшую честь, им оказанную так и величайшую ответственность, на них возложенную. «Государь дал мне то, что для меня и целой России есть драгоценнейшего – сына, наследника престола. Да поможет мне Бог исполнить мое великое дело» — писал родным Карл Карлович Мердер. В свою очередь, и монаршие воспитанники платили наставникам искренней привязанностью. Дневниковые записи Мердера свидетельствуют о том, что во время его болезни Александр Николаевич не скрывал искреннего сочувствия учителю: «Видя меня слабым и страдающим, он заливался слезами, и только силой могли отвести его от моей постели».
Общение со сверстниками
Царевич Алексей Николаевич со сверстниками, детьми охраны и прислуги
В составленном Я.К.Гротом в 1858 году «Проекте особого учебного решения для великих князей» отдельно обсуждался вопрос о возможности обучения царских детей в кругу сверстников. Пять-шесть юношей, выбранных по жребию из числа питомцев лучших учебных заведений Петербурга и Москвы, получали право заниматься в том же учебном классе, что и будущий монарх. Во время летних каникул одноклассники наследника допускались к нему для совместных «ботанических и мореходных» прогулок и занятий гимнастикой. Помимо возможности дружеского общения со сверстниками, важным преимуществом совместного обучения была атмосфера соревнования в учебной аудитории. Следствием ее должны были стать как учебные успехи, так и привычка к умственному труду, формирование воли и характера великих князей.
источник
В культуре общения напроч исчезают те элементы,что и
делали её культурой.Я умышленно не касаюсь детей.Это
тема отдельного и большого разговора.Что же касается
родителей и моложавых дедушек и бабушек,то как они
могут чему-то научить,если сами являются фактически
педагогически-запущенными поколениями.
В помещениях в головных уборах(мужчины),ни спасибо,
ни пожалуйста,вообще,ни от кого. Места старикам не усту
паются. Элементарная вежливость, не то что не соблюдае
тся,но кажется,что и представления о ней отсутствуют.Я
о тех,кто уже сам должен воспитывать… .
Почему раньше крестьянин ломал шапку,ещё на крыльце
помещения.Ученики останавливались,когда проходил учи
тель. Мужчины не курили ,идя вдоль улицы,а только присев,
или уединившись в сторонке.А теперь мамаша тащит за соб
ой трёхлетнее дитё,и идёт с сигаретой в зубах,и с открытой
бутылкой пива в свободной руке… .
Почему же мы так одичали? И сможет ли столь одичавший
народ осчастливить страну,сограждан,себя наконец….
При рождении мальчика, его брали и относили на край пропасти Апофеты, где очень долго и внимательно рассматривали.
Если мальчик был больной, некрасивый и т. д., то его сбрасывали в пропасть. А тех, которых оставляли в живых, подвергали разным испытаниям с младенчества.
Мальчики-спартанцы поступали в военную школу в возрасте 7 лет. Одежду носить им разрешалось только с 12 лет. Их первым заданием было плетение грубой циновки из тростника, которая станет их постелью на всю жизнь. Некоторые мальчики клали в свои подстилки крапиву, чтобы она, обжигая их, согревала. Их постоянно заставляли бегать, во время чего старшие ребята нещадно их пороли.
Иногда дети не выдерживали напряжения и умирали от истощения. Пропитание они должны были искать себе сами — воровать, грабить, а если приходилось, то и убивать. Им разрешалось иногда «развлекаться», то есть устраивать так называемые криптии — мальчики бегали в соседние деревни илотов и грабили их, а самых сильных мужчин уводили с собой и вырывали им кишечник, смотря, как они умирают. В 17 лет, когда юные спартанцы должны были возвращаться домой, их ждало последнее испытание — им нужно было попасть в храм Артемиды, находившийся очень высоко в горах.
Добравшись туда, спартанец должен был «принести жертву». Жрецы храма привязывали юношу над большой жертвенной чашей и начинали хлестать его мокрыми розгами до первых капель крови. Так было, если юноша не издавал ни одного звука, но стоило ему издать хоть звук, его колотили ещё сильней, до тех пор, пока он будет молчать. Так могли заколотить до потери сознания и даже до смерти. Так «отсеивались слабые». В возрасте 20 лет, после 13 лет обучения, они становились солдатами. Они служили до 60 лет, живя в казармах и питаясь из «общего котла»
источник
4 мая 1113 года на Киевский Великокняжеский престол вступил один из самых выдающихся деятелей древней Руси, первый серьезный реформатор Владимир Мономах. При нём был создан наиболее полный свод законов – «Пространная Русская Правда». Перу великого князя принадлежит яркий образец древнерусской литературы «Поучение», в котором сформулированы традиционные подходы к воспитанию подрастающего поколения. Возможно, что-то из «Поучения» возьмут на вооружение и современные родители.
Однажды учительница математики из Миннесоты дала ученикам такое задание: составить список класса, подумать, что больше всего нравится в каждом из одноклассников, и записать это качество напротив его фамилии.
В конце урока она собрала списки. Это было в пятницу. За выходные она обработала результаты и в понедельник раздала каждому ученику листок, на котором перечислила всё то хорошее, что заметили в нём одноклассники.
Ребята читали, то тут, то там слышался шёпот: «Неужели это всё обо мне? Я и не знал, что меня так любят». Они не обсуждали результаты в классе, но учительница знала: она достигла цели. Её ученики поверили в себя.
Через несколько лет один из этих ребят погиб во Вьетнаме. Его хоронили на родине, в Миннесоте. С ним пришли проститься друзья, бывшие одноклассники, учителя. На поминках его отец подошёл к учительнице математики:
— Я хочу показать вам кое-что. — Из бумажника он достал сложенный вчетверо, потёртый на сгибах листок. Было видно, что его много раз читали и перечитывали. — Это нашли в вещах сына. Он не расставался с ним. Узнаёте?
Он протянул бумагу ей. Это был список положительных качеств, которые заметили в его сыне одноклассники.
— Большое вам спасибо, — сказала его мать. — Наш сын так этим дорожил.
И тут случилось удивительное: один за другим одноклассники доставали такие же листки. Многие всегда держали их при себе, в бумажниках. Кто-то даже хранил свой в семейном альбоме. Один из них сказал:
— Мы все сохранили эти списки. Разве можно такое выбросить?
источник
1. «Не пей холодную воду, а то горло заболит».
— Горло болит не от холодной воды, а от невысказанных эмоций/мыслей.
Если ребенку рот не затыкать тогда, когда он говорит, кричит, плачет, а также не ругать его за его слова, эмоции и способы их выражения, то горло болеть не будет.
2. «Не балуйся с едой.»
— Дети вообще не умеют баловаться. Они познают мир и физические свойства предметов, в том числе и еды.
3. «Не смотри так близко, а то глаза сломаешь/зрение посадишь»
— Что значит сломаешь? Куда зрение посадишь, на диван что ли?)))
Зрение ухудшается (становится близоруким), когда формируются неприятные ассоциации с будущим. Например, когда взрослый говорит грубо: «вот вырастешь — узнаешь», «вырастешь — поймешь как трудно живется/зарабатывается и т.д.»
А также зрение становится близоруким, когда человек отказывается видеть детали, тоже в следствии запретов на это.
Дети очень любят всё рассматривать, трогать, в том числе и на улице, а взрослые их дергают, наезжают, требуют не возиться, не ковыряться. Родители всячески вытаскивают детей из макромира во взрослую скучную жизнь.
4. «Хватит дурачиться/баловаться/беситься».
— Да с чего бы это? Когда еще дурачиться, как не в детстве?
Если в детстве не надурачиться как следует, то потом это желание «побыть клоуном» будет постоянно вылезать во взрослом возрасте в самых странных формах и образах на фоне общей серьезности человека. Еще и будет сопровождаться внутренней неудовлетворенностью.
5. «Что ты такое говоришь! Как тебе не стыдно?!»
— Очень чревато вешать на ребенка стыд и чувство вины. Взрослый так сбрасывает свою ответственность за себя, свое состояние, свой уровень сознания, свой метод воспитания на ребенка. И потом ребенок живет с этим чужим грузом, болеет, становится несчастным, озлобленным на мир, начинает пакостничать и вредничать.
6. «Хватит реветь! Успокойся!»
— Это всё равно что сказать: «Хватит очищать свою душу, оставь внутреннюю боль в себе и живи с ней дальше, сделай вид, что тебе не больно, обмани себя».
Не выплаканная боль будет всегда копиться и делать ребенка злее и черствее.
7. «Упадешь, ударишься, больно будет».
— Если так говорить ребенку, то так и будет. Эти слова — это не предостережение для ребенка, а факты, которые программируют его Сознание на такой исход событий.
Вместо таких фраз нужно помочь ребенку попробовать себя там, где еще не попробовал, дать ему руку, оказать поддержку, вселить в ребенка уверенность в его силах и способностях.
источник
При рождении мальчика, его брали и относили на край пропасти Апофеты, где очень долго и внимательно рассматривали. Если мальчик был больной, некрасивый и т. д., то его сбрасывали в пропасть. А тех, которых оставляли в живых, подвергали разным испытаниям с младенчества.
Мальчики-спартанцы поступали в военную школу в возрасте 7 лет. Одежду носить им разрешалось только с 12 лет. Их первым заданием было плетение грубой циновки из тростника, которая станет их постелью на всю жизнь. Некоторые мальчики клали в свои подстилки крапиву, чтобы она, обжигая их, согревала. Их постоянно заставляли бегать, во время чего старшие ребята нещадно их пороли.
Иногда дети не выдерживали напряжения и умирали от истощения. Пропитание они должны были искать себе сами — воровать, грабить, а если приходилось, то и убивать. Им разрешалось иногда «развлекаться», то есть устраивать так называемые криптии — мальчики бегали в соседние деревни илотов и грабили их, а самых сильных мужчин уводили с собой и вырывали им кишечник, смотря, как они умирают. В 17 лет, когда юные спартанцы должны были возвращаться домой, их ждало последнее испытание — им нужно было попасть в храм Артемиды, находившийся очень высоко в горах.
Добравшись туда, спартанец должен был «принести жертву». Жрецы храма привязывали юношу над большой жертвенной чашей и начинали хлестать его мокрыми розгами до первых капель крови. Так было, если юноша не издавал ни одного звука, но стоило ему издать хоть звук, его колотили ещё сильней, до тех пор, пока он будет молчать. Так могли заколотить до потери сознания и даже до смерти. Так «отсеивались слабые». В возрасте 20 лет, после 13 лет обучения, они становились солдатами. Они служили до 60 лет, живя в казармах и питаясь из «общего котла»
источник
Методы воспитания нужно подбирать «под рост» родителей, учитывая их особенности, отношение к детям и их уровень культуры. Родители действительно бывают очень разные: бывают умные и любящие, бывают попроще, есть — совсем никуда. Неправда, что все родители заботятся о детях; неправда, что все родители любят детей. Бомжей назвать родителями сложно, хотя у многих из них есть дети, в том числе в разных городах. С другой стороны, есть такие имена, как Януш Корчак и Антон Семенович Макаренко, Мария Монтессори и Рудольф Штайнер: педагоги от бога, любящие детей и умеющие любить детей. Основная же масса родителей находится между одним и другим полюсом, это просто — обычные родители. Таким образом, всех родителей можно разделить на три категории: «проблемные», «обычные (средние) родители» и «продвинутые родители».
Как обучать делу воспитания проблемных родителей?
Проблемные родители не справляются ни с задачами воспитания, ни с самими детьми. Детей они не воспитывают и потому, что не умеют, и в большей степени потому что им вообще не до детей. Дети им скорее помеха по жизни, и когда дети попадаются им под ноги, они срывают на них свое настроение.
Как обучать делу воспитания проблемных родителей? Ответ — никак. Эти люди книги не читают, лекции и вебинары не слушают, вкладываться в таких родителей бесполезно. Писать им статьи и разговаривать с ними о том, что детей бить нельзя – бессмысленно, они этого не услышат. В отношении проблемных родителей требуется не просвещение, требуется ювенальная юстиция, а это уже совсем разговор, далеко выходящий за рамки психологии. Если вы сможете перехватить у них влияние на детей, воспитывать их детей помимо их влияния — какие-то результаты возможны. При этом вложения эти малорентабельны: стоят дорого, выхлоп маленький или прямо отрицательный.
Из детдомов, куда ежегодно вкладывается более двадцати миллиардов рублей, в российское общество сегодня выходят преступники, алкоголики и наркоманы. По официальным данным Генпрокуратуры РФ только 10 % выпускников российских государственных детских домов и интернатов адаптируются к жизни, 40 % совершают преступления, ещё 40 % выпускников становятся алкоголиками и наркоманами, 10 % кончают жизнь самоубийством. В Сингапуре эту проблему решили по-другому: матерям, которые плодят и бросают детей, предлагают стерилизацию в обмен на решение жилищной проблемы. Дают казенное жилье. Прошло 20 лет — проблему решили.
Чему учить обычных родителей?
Средние родители с детьми управляются, но ситуативно и неровно: когда-то более удачно, когда-то менее, в разных ситуациях по-разному. Детей воспитывают бестолково, по настроению, смутно, не очень понимая, что происходит, «с кем я, что я, как я», как карта ляжет. И, главное — урывками: то вроде воспитываю, а сейчас отвлеклась на телевизор, на разговор, на другие дела и хлопоты. В хорошем настроении детьми развлекаются, а когда те их достали – ругаются. Это родители сами знают, что бить детей нельзя, но — не получается, нервы не выдерживают. Если дети их крепко достали, они могут и стукнуть, потом — переживают. Впрочем, настоящего интереса к делу воспитания детей нет, им интереснее поговорить о кулинарии (если это женщины) и спорте (мужчины).
На что ориентировать таких, средних родителей? О чем с ними говорить, когда дело заходит о воспитании детей?
Ставить задачи воспитания детей для таких родителей — неадекватно и не стоит. Нужно учесть, что неумелые родители под воспитанием детей понимают чтение нотаций и грозные окрики: «Немедленно прекрати!». Они думают, что воспитывают: когда сердятся, спрашивают «почему ты это сделал?» и «почему ты не убрал». «Перестань меня воспитывать» кричат в ответ им дети. Чем больше они шумят на детей, тем хуже последствия. Если требовать от них: «Займитесь воспитанием своих детей!», кажется, будет больше вреда, чем пользы: когда они хотят, как лучше, у них получается как всегда. Таким родителям, если они действительно хотят добра детям (да и себе), лучше заняться воспитанием себя и поменьше приставать к детям. Чем меньше обычные родители воспитывают детей, тем детям лучше. Пусть детей поддерживают, пусть с детьми играют и дружат, пусть с детьми разговаривают: от этого польза будет.
Для обычных родителей, которые не умеют воспитывать, лучше убрать руки от детей и просто налаживать с детьми нормальные отношения. Не умеете воспитывать – не лезьте. Хуже получается
Собственно, по этому пути уже и идет современные психологи, когда дают рекомендации родителям по поводу детей. Традиционные советы «старайтесь понимать детей», «разговаривайте с детьми», «учитесь слушать детей», «просто дружите с детьми» — вполне разумны, поскольку отвлекают таких неумелых родителей от воспитательного процесса, к которому они по факту неспособны, и ориентируют на вполне полезные дела, которые помогают и им самим, и их детям.
Когда в книгах идут рекомендации: «Не торопитесь говорить детям. Больше слушайте детей» — это про что? Слушать детей – это разве их воспитывать? В малой степени. Слушать – это не шуметь, слушать – это не ругаться, слушать, это не торопиться говорить что-то типа «головой думай», «смотри, что делаешь». И когда родитель перестает шуметь на детей, перестает воспитывать, начинает к детям прислушиваться, через некоторое время ситуация разруливается. И, может быть, ребенка и не воспитывали, а ситуация в доме стала лучше.
Когда родителями становятся вчерашние дети, которые не могут еще управиться с собой, пусть практикуют в первую очередь недирективное воспитание. Это как бы воспитание, но не через инструкции, не через директивы, а воспитание собственным примером, поддержкой и подсказкой, организацией ситуации жизни. Детям можно ничего не говорить, но если вы сами утром делаете зарядку, с большой вероятностью скоро дети будут делать зарядку рядом с вами. Без всяких директив, требований и нотаций дети берут от нас лучшее, если в нас это хорошее есть. В недирективном воспитании воспитания как будто нет — но оно во многом происходит.
К сожалению, оно происходит только «во многом», и переоценивать возможности недирективного воспитания нельзя. Что-то понравится ребенку взять от вас, а умение красиво врать или смачно ругаться он захочет взять, заинтересовавшись другими образцами.
К собственно воспитанию детей таких родителей следует только постепенно, по мере повышения их общей и психолого-педагогической культуры. И начинать нужно — с самовоспитания: приучить себя дома жить не только чувствами, но включать голову, перестать грызть себя за случайные ошибки, научиться контролировать свои эмоции, следить за своей речью и в принципе работать над собой. По мере успехов и жизненных нужд можно постепенно переходить ко все более активному управлению детьми: понять, когда уместны требования, а когда просьбы, освоить стили Силовика, Душки и Тактика, научиться грамотно хвалить и критиковать по схеме «плюс-минус-плюс», не вестись на детские манипуляшки, а уверенно формулировать свои ожидания к детям и подкреплять их нужное поведение.
Чтобы если детям сказано – то все-таки сделано, и маму с папой надо слушаться. К бабушке относимся с любовью и уважением – бабушка пожилой человек. И просто решение ситуативных задач – это уже великое дело. Если ребенок хотя бы вам нервы не треплет, хотя бы из-за телевизора выходит, уроки делает и ложится вовремя, – вы уже великие люди: вы научились управлять ребенком.
Впрочем, в этом случае родители уже перестают быть средними родителями. Они становятся — продвинутыми родителями.
Продвинутые родители
Продвинутые родители — умелые родители. Они легко управляются с детьми и осознанно, умело их воспитывают. Возникающие вопросы с детьми они решают для себя удобно и для детей радостно. Цели их действий продуманы, средства подобраны, результаты каждый раз анализируются: сейчас прошло, сейчас не прошло – следующий раз подкорректируем. У таких родителей эмоции под контролем, эти родители на детей не срываются. Если они детей любят, но не жалеют, потому что жалеть и любить – вещи очень разные. Эти родители могут быть методично требовательны, и если они приняли решение, они его не забудут, будут делать и доведут до конца. Они не сторонники компанейщины: «Ах, все, сейчас закаливаем детей!» — сразу детей раздели и на мороз. Нет, любое дело они подготовят, а после все лучшее делают: неделями, месяцами, годами. Они учат своих детей учиться, учат думать, и разговаривать друг с другом: день за днем, спокойно и внимательно. Если они что-то сказали детям, то это помнят и не забывают. И дети знают, что если ты что-то сказал, то это случилось. Это не случайно, это не настроение, это не эмоции, это осознанная позиция. Это осознанные люди, осознанные родители.
И эти родители могут уже воспитывать детей.
Воспитание — это другое и больше, чем управление ребенком. Послушный, управляемый ребенок — это еще не вполне воспитанный ребенок. Он делает то, что от него ждут родители, ноj только пока он рядом с ними, только в конкретной ситуации. А отойди вы в сторону, ребенок будет делать свое, а не ваше. Он сам еще не носитель ваших привычек и взглядов, не носитель ценностей, которые вы хотели бы, чтобы у ребенка были. Воспитание ребенка – это приучение к образу жизни, взглядам и привычкам настолько, чтобы это стало для ребенка своим. Воспитанный ребенок не просто делает что нужно, он стал другим, он стал взрослым, заботливым, мыслящим, для него внутренне естественно быть честным. Для него внутренне важно то, что раньше от него только требовали.
Обычные родители воспитывают своих детей только косвенно и только недирективно, только своим примером и образом жизни. Это много, но это еще не все. Воспитывать можно и директивно, требовательно, а это всегда — риск. А можно ли это продвинутым родителям? Да, можно. Продвинутым родителям можно все. Таким родителям не надо связывать руки.
К сожалению, писать об этом приходится. А.С. Макаренко всю жизнь отбивался от наездов традиционной педагогики: методика его работала потрясающе эффективно, но педагоги утверждали: «Методы не те!» Его обвиняли в авторитаризме, насаждении палочной дисциплины, неуважении личности ребенка — во всех смертных грехах.
Повторим: умным родителям можно все. Это мастера. Они знают своих детей, свои особенности и свои возможности. Если такие родители выберут директивное воспитание, им это можно. Если они его умеют делать – оно эффективно, оно максимально эффективно, оно дает лучшие результаты. Итак, обычным родителям мы рекомендуем не приставать к детям, а если заниматься воспитанием, то максимально недирективно. А другим родителям скажем другое: «Да что ж ты собственных детей боишься? Это чья семья, чья территория, чьи дети? Вперед! Ты же умный, ты же можешь! Смелее! Дети скажут тебе за это “спасибо!»
источник