В этот светлый праздник, в День Победы, конечно, отовсюду будут звучать любимые всеми песни военных лет, которые прошли всю войну и по-прежнему так волнуют душу.

В память о солдатах той страшной войны, вернувшихся домой и погибших на ней, и после войны появлялись и продолжают появляться все новые и новые песни. Особняком в ряду послевоенных песен о войне стоят песни, написанные Владимиром Высоцким.

Песни Высоцкого о войне были написаны и прозвучали (правда, не все) в спектаклях «Павшие и живые», «Звёзды для лейтенанта», «Пристегните ремни», а также в фильмах «Я родом из детства», «Война под крышами», «Сыновья уходят в бой», «Вертикаль», «Единственная дорога»…

На съемках советско-югославского фильма «Единственная дорога»

Высоцкий в спектакле «Павшие и живые» на Таганке

Все из детства…

…Я много пишу военных песен, как-то так получилось… 

Мать Владимира Высоцкого, Нина Максимовна, вспоминала: 

«В 1941 (Володе тогда исполнилось 3 года) немцы начали бомбить Москву. Мы с сыном спускались в убежище, и там он находил место повыше и читал стихи, громко и выразительно, что – нибудь типа этого: «Товарищ Ворошилов, в нынешний год в Красную Армию брат мой идет…». Однажды после такого выступления пожилой мужчина подошел ко мне и тихо сказал:»Спасибо за сына»,- и поцеловал мне руку». 

Военной темой Владимир Высоцкий проникся с самого детства, слушая рассказы вернувшихся с войны фронтовиков. Вырос он в семье военного, c 12 лет жил с отцом Германии в военном городке, его отец тоже прошел всю войну с первого до последнего ее дня.

Владимир Высоцкий в детстве

…Мы дети военных лет — для нас это вообще никогда не 

забудется. Один человек метко заметил, что мы «довоевываем» в 

своих песнях. У всех у нас совесть болит из-за того, что мы не 

приняли в этом участия… 

В песнях Высоцкого история этой страшной войны показана с самых неожиданных сторон, через переживания отдельных людей, находящихся в окопах или идущих в атаку, через их боль и надежды. 

Высоцкий говорил: «И самое главное, я считаю, что во время войны есть больше возможности, больше пространства для раскрытия человека — ярче он раскрывается. Тут уж не соврешь, люди на войне всегда на грани, за секунду или за полшага от смерти. Люди чисты, и поэтому про них всегда интересно писать».

Фронтовики, услышав его песни, отказывались верить тому, что Высоцкий не воевал. Они были уверены, что такие проникновенные стихи мог написать лишь человек, лично прошедший через войну и видевший все это своими глазами. Настолько они были жизненные и правдивые, без всякого глянца. 

Вспомним же эти его пронзительные песни о войне и ее солдатах…

…Воздух звуки хранит разные,

Но теперь в нем гремит, лязгает.

Даже цокот копыт — топотом,

Если кто закричит — шепотом.

Побрели все от бед на Восток,

И над крышами нет аистов, аистов…

…А перед нами все цветет,

За нами все горит.

Не надо думать — с нами тот,

Кто все за нас решит.

Веселые — не хмурые — 

Вернемся по домам, — 

Невесты белокурые

Наградой будут нам!…

…Кто сказал: «Все сгорело дотла,

Больше в Землю не бросите семя»?!

Кто сказал, что Земля умерла? —

Нет, она затаилась на время…

…Как призывный набат прозвучали в ночи тяжело шаги.

Значит скоро и нам уходить и прощаться без слов.

По нехоженным тропам протопали лошади, лошади,

Неизвестно к какому концу унося седоков…

…Так случилось — мужчины ушли,

Побросали посевы до срока.

Вот их больше не видно из окон —

Растворились в дорожной пыли…

…Ты снова здесь, ты собран весь,

Ты ждешь заветного сигнала.

А парень тот, он тоже здесь.

Среди стрелков из Эдельвейс.

Их надо сбросить с перевала!…

…И только раз, когда я встал

Во весь свой рост, он мне сказал:

Ложись! — и дальше пару слов без падежей,-

К чему две дырки в голове? |

И вдруг спросил: А что, в Москве, 

Неужто вправду есть дома в пять зтажей?.. 

…Полчаса до атаки. 

Скоро снова под танки, 

Снова слушать разрывов концерт. 

А бойцу молодому 

Передали из дома 

Небольшой голубой треугольный конверт… 

…Всего лишь час дают на артобстрел. 

Всего лишь час пехоте передышки. 

Всего лишь час до самых главных дел: 

Кому — до ордена, ну, а кому — до «вышки»… 

…Мне этот бой не забыть нипочем,

Смертью пропитан воздух,

А с небосклона бесшумным дождем

Падали звезды.

Вон снова упала, и я загадал:

«Выйти живым из боя!»

Так свою жизнь я поспешно связал

С глупой звездою…

…Сегодня не слышно биенья сердец —

Оно для аллей и беседок.

Я падаю, грудью хватая свинец,

Подумать успев напоследок:

«На этот раз мне не вернуться,

Я ухожу, придет другой».

Мы не успели, не успели, 

Не успели оглянуться,

А сыновья, а сыновья уходят в бой…

…От границы мы Землю вертели назад —

Было дело, сначала. 

Но обратно ее закрутил наш комбат,

Оттолкнувшись ногой от Урала.

Наконец-то нам дали приказ наступать,

Отбирать наши пяди и крохи, 

Но мы помним, как солнце отправилось вспять 

И едва не зашло на Востоке…

…Мы взлетали как утки с раскисших полей:

Двадцать вылетов в сутки — куда веселей!

Мы смеялись, с парилкой туман перепутав.

И в простор набивались мы до тесноты…

…Кто-то скупо и четко 

Отсчитал нам часы

Нашей жизни короткой, 

Как бетон полосы.

И на ней — кто разбился,

Кто — взлетел навсегда…

Ну, а я приземлился, а я приземлился — 

Вот какая беда…

…Их восемь, нас двое — расклад перед боем

Не наш, но мы будем играть.

Сережа, держись, нам не светит с тобою,

Но козыри надо равнять…

…Я «Як» — истребитель, мотор мой звенит

Небо — моя обитель.

А тот, который во мне сидит,

Считает, что он — истребитель…

…Я вам мозги не пудрю — уже не тот завод.

В меня стрелял поутру из ружей целый взвод.

За что мне эта злая, нелепая стезя?-

Не то чтобы не знаю — рассказывать нельзя…

…За нашей спиною остались 

Падения, закаты,

Ну, хоть бы ничтожный,

Ну, хоть бы невидимый взлет!

Мне хочется верить, 

Что черные наши бушлаты

Дадут нам возможность 

Сегодня увидеть восход…

…Я стою, стою спиною к строю, —

Только добровольцы — шаг вперед!

Нужно провести разведку боем, —

Для чего — да кто ж там разберет…

…Темнота впереди, подожди!

Там стеною — закаты багровые,

Встречный ветер, косые дожди

И дороги, дороги неровные…

…Жил я с матерью и батей 

На Арбате, — здесь бы так. 

А теперь я в медсанбате 

На кровати, весь в бинтах… 

…Почему все не так? Вроде все как всегда:

То же небо опять голубое,

Тот же лес, тот же воздух и та же вода,

Только он не вернулся из боя…

…Если где-то в чужой незнакомой ночи

Ты споткнулся и ходишь по краю,

Не таись, не молчи, до меня докричи —

Я твой голос услышу, узнаю…

…Уже не маячат над городом аэростаты,

Замолкли сирены, готовясь победу трубить, 

Но ротные все-таки выйти успеют, успеют в комбаты,

Которого всё ещё запросто могут убить…

…Вот уже зазвучали трофейные аккордеоны,

Вот и клятвы слышны жить в согласьи, любви,

без долгов,

А все же на Запад идут и идут эшелоны,

А нам показалось, совсем не осталось врагов…

…У братских могил нет заплаканных вдов —

Сюда ходят люди покрепче. 

На братских могилах не ставят крестов, 

Но разве от этого легче?..

…Спит земля спокойно под цветами,

Но ещё находят мины в ней…

Их берут умелыми руками

И взрывают дальше от людей.

До сих пор из войны вспоминается

Пара фраз, пара фраз —

Например, что сапёр ошибается

Только раз, только раз…

…Давно смолкли залпы орудий,

Над нами лишь солнечный свет, —

На чем проверяются люди,

Если войны уже нет?

Приходится слышать нередко

Сейчас, как тогда:

«Ты бы пошел с ним в разведку?

Нет или да?..» 

источник

Семья Высоцких состояла из незаурядных и талантливых людей, которые оказали большое влияние друг на друга и на становление личности будущего актёра, певца, поэта Владимира Семёновича.

Семён Владимирович (Вольфович) Высоцкий родился 17 июля 1915 года в Киеве, в еврейской семье, которая после революции перебралась в Москву.

Будучи студентом политехнического техникума связи, Семён Высоцкий познакомился с переводчицей Интуриста Ниной Серёгиной. В 1937 году они поженились, а через год у них родился сын, названный в честь деда: Владимиром. Семён в этот момент был в командировке, и его жену с младенцем забирал из роддома брат Алексей. Он стал первым мужчиной, который взял на руки будущего поэта, и всегда впоследствии между ними была тесная связь.

Семья поселилась в более чем скромной коммуналке на Первой Мещанской улице (теперь проспект Мира, 126). На 38 комнат этого жилища имелась всего одна уборная. от него сохранилась только дворовая часть здания после сноса фасада, выходившего на проспект.

Когда началась Великая Отечественная война, оба брата – Алексей и Семён в первые дни войны были призваны на фронт, а Нина с сыном эвакуировались на Урал.

Семён участвовал в обороне Москвы, освобождении Донбасса, Львова, Лодзи, взятии Берлина, освобождении Праги. Заслужил свыше двадцати орденов и медалей Советского Союза и Чехословакии. После войны продолжил военную карьеру и был уволен из армии в звании полковника за выслугой лет.

Судьбы родителей Семёна Высоцкого

Его отца звали Вольф Шлёмович. Он, будучи сыном стеклодува, сумел получить три высших образования: юридическое, экономическое и химическое (киевский институт народного хозяйства). Сохранилось курсовое сочинение Вольфа на тему «Влияние иностранных капиталов в русской нефтяной промышленности».

После революции Вольф сменил своё имя на «Владимир» и переехал с семьёй в Москву. Его образование позволяло совмещать несколько ответственных должностей на крупных заводах, например юрисконсульта и коммерческого директора.

Женат он был на Деборе Овсеевне Бронштейн, родившейся в Житомире в семье учителя. В Москве она также сменила имя и стала называть себя Ирина Алексеевна. Впоследствии они развелись и создали новые семьи. В семейном архиве сохранилась справка от 1941 года о венчании Деборы в Никольской церкви Киева: в них она фигурирует уже как Дарья Алексеевна и под фамилией второго мужа: Семененко. Эта «мимикрия» с большой долей вероятности спасла ей жизнь, поскольку в конце сентября 1941 года Киев был оккупирован фашистской армией, а семья не успела эвакуироваться. Кроме того, что она была чистокровная еврейка, два её взрослых сына — Семён и Алексей, воевали на фронте и были коммунистами. На протяжении всей оккупации Дебора-Дарья жила в страхе, что кто-то её выдаст.

Сложная судьба дяди поэта: Алексея Владимировича Высоцкого

Алексей Владимирович встретил на войне свою любовь: дочь кубанского казака Александру Таран. Она была направлена фельдшером в его воинскую часть. Майор Алексей Высоцкий и Шура поженились в Керчи. В одном из тяжёлых боёв от их подразделения осталось всего 117 человек, в их числе Алексей и его жена. Но он был тяжело ранен в голову, а она получила пять пулевых ран – в голову, грудь, живот. У неё также была раздроблена кисть руки. Они оказались в разных госпиталях. Когда Алексей выздоровел, то нашёл имя Александры в списке погибших, но она осталась в живых. Её доставили в госпиталь, уже когда начался перитонит и гангрена, руку пришлось ампутировать. После выздоровления Александра написала свёкру, спрашивая, жив ли Алексей. Письмо подписала девичьей фамилией, не желая никого обременять, будучи инвалидом. Письмо это попало в руки Семёна, который служил в Москве при Генштабе, он немедленно отправил брату шифрованное послание о том, что его жена жива. Алексей немедленно выехал по указанному адресу в Ростов и нашёл Александру в очереди за продуктами, в одежде с чужого плеча. Она указала мужу на пустой рукав: «И только?!» — воскликнул он. Больше они не расставались. Она вернулась на фронт и прошла вместе с мужем до Берлина.

Владимир Семёнович посвятил тёте Шуре песню о войне: «И когда наши девушки сменят шинели на платьица»…

Жизнь после войны

После войны, в 1947 году, Семён и Нина развелись, и Володя переехал к отцу. Тот женился вторым браком на армянке Евгении Степановне Высоцкой-Лихалатовой. У юного Владимира с ней сложились самые тёплые отношения, он даже называл её «мама Женя», а впоследствии крестился в армянской апостольской церкви.

С 1947 по 1949 годы Семён Владимирович Высоцкий служил в Германии, в городке Эберсвальде. Там Володя научился играть на пианино и кататься на велосипеде. Известно несколько случаев, когда он бил немцам стёкла, а как-то раз взорвал найденную в лесу гранату, но со сверстниками дружил, дарил им свои игрушки, и даже подарил одному из них свой велосипед. Отцу он объяснил это так: «Ты, папа, у меня живой, а его отца убили фашисты. Пусть покатается».

По возвращении они поселились в том самом Большом Каретном переулке. На вопрос журналиста «Московского Комсомольца» Л.Колодного, что за «чёрный пистолет» имел в виду в своей песне Владимир, его отец ответил: «Обыкновенный мой трофейный Вальтер с залитым свинцом стволом. Володя его, конечно же, обнаружил и играл им до тех пор, пока Евгения Степановна не разобрала пистолет на части и не выбросила…»

Ещё одно воспоминание Семёна Владимировича:

«И в Эберсвальде, и на Большом Каретном к нам в дом частo приходили военные, мои фронтовые друзья. Я богатый человек, есть у меня друзья, с некоторыми из них встречаюсь по пятьдесят и более лет. В молодости они были молодые лейтенанты, теперь генералы. А для сына всю жизнь оставались «дядя Саша», «дядя Лёша». Он мог часами слушать их, воспоминания.

— Я тебе завидую белой завистью, — говорил Володя. — У тебя друзья не меняются».

Ряд своих знаменитых песен Владимир Высоцкий посвятил боевым друзьям своих отца и брата. Одна из них – «Песня о погибшем друге» — о лётчике Николае Скоморохове: он один, в свои 20 лет, уничтожил «бриллиантовую двойку» — самолёты Люфтваффе, которые вели асы, награждённые бриллиантовыми крестами лично фюрером. Впоследствии Высоцкие и Скомороховы дружили семьями.

Про каждого из членов семьи Высоцких можно было бы написать целую книгу. Для Владимира Семёновича было очень важно жить в среде таких людей, как его близкие и их друзья. Он сумел пропустить через себя всю боль и тяготы этого поколения и воплотить их в своих песнях.

источник