Лев Толстой
В 1901 г. случилось событие, породившее множество домыслов и имевшее значительный резонанс в обществе, – писателя Льва Толстого отлучили от Русской Православной Церкви. Вот уже более ста лет длятся споры о причинах и масштабах этого конфликта. Лев Толстой стал единственным литератором, отлученным от Церкви. Но дело в том, что ни в одном из храмов анафема ему не провозглашалась.
*Нераскаявшийся грешник*, отлученный от Церкви
«Анафема» состоит в лишении церковного общения, анафеме предавали еретиков и нераскаявшихся грешников. При этом отлучение от церкви подлежит отмене в случае покаяния отлученного. Однако в акте об отлучении Льва Толстого термин «анафема» не употреблялся. Формулировка была куда более деликатной.
А. Соломатин. Беседа о религии, 1993
Газеты опубликовали Послание Священного Синода, в котором говорилось: «Известный миру писатель, русский по рождению, православный по крещению и воспитанию своему, граф Толстой, в прельщении гордого ума своего, дерзко восстал на Господа и на Христа Его и на святое Его достояние, явно перед всеми отрекся от вскормившей и воспитавшей его матери, Церкви Православной, и посвятил свою литературную деятельность и данный ему от Бога талант на распространение в народе учений, противных Христу и Церкви, и на истребление в умах и сердцах людей веры отеческой, веры православной». По сути, это была констатация отречения от церкви самого писателя.
Единственный отлученный от Церкви русский писатель
Лев Толстой действительно в течение длительного времени проповедовал идеи, кардинально расходившиеся с православным учением. Он отвергал веру в Святую Троицу, считал невозможным непорочное зачатие Девы Марии, подвергал сомнению божественную природу Христа, называл мифом Воскресение Христово – в целом, писатель пытался найти рациональные объяснения основным религиозным постулатам. Его идеи имели такое влияние в народе, что они даже получили свое наименование – «толстовщина».
Лев Толстой
В ответ на определение Священного Синода Лев Толстой опубликовал свое послание, в котором писал: «То, что я отрекся от Церкви, называющей себя Православной, это совершенно справедливо. …И я убедился, что учение Церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же – собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающего совершенно весь смысл христианского учения. …То, что я отвергаю непонятную Троицу и басню о падении первого человека, историю о Боге, родившемся от Девы, искупляющем род человеческий, то это совершенно справедливо».
Лев Толстой рассказывает внукам сказку
Толстой не был единственным писателем, открыто выступавшим против Церкви. Чернышевский, Писарев, Герцен также высказывались критично, однако в проповедях Толстого видели больше опасности – у него было много последователей среди тех, кто был в числе убежденных христиан. Больше того, он сам считал себя истинным христианином и пытался изобличить «ложное» учение.
Единственный отлученный от Церкви русский писатель
Реакция общества на отлучение Толстого была неоднозначной: кто-то негодовал на Синод, кто-то публиковал в газетах заметки о том, что писатель принял «сатанинский облик». За этим событием последовали заявления в Синод с просьбой об отлучении от разных лиц. Толстой получал как сочувственные письма, так и письма с призывами опомниться и покаяться.
*Нераскаявшийся грешник*, отлученный от Церкви
Сын Толстого, Лев Львович, говорил о последствиях этого события: «Во Франции говорится часто, что Толстой был первой и главной причиной русской революции, и в этом есть много правды. Никто не сделал более разрушительной работы ни в одной стране, чем Толстой. Отрицание государства и его авторитета, отрицание закона и Церкви, войны, собственности, семьи. Что могло произойти, когда эта отрава проникла насквозь мозги русского мужика и полуинтеллигента и прочих русских элементов. К сожалению, моральное влияние Толстого было гораздо слабее, чем влияние политическое и социальное».
Источник:
Он был первым, кто отказался от авторского права, был противником государственной системы, а за отклонение религиозных авторитетов — отлучен от церкви. Он отказался от Нобелевской премии, ненавидел деньги и выступал на стороне крестьян. Таким его не знал еще никто. Его имя — Лев Толстой.
1. Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это, и потому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это.
2. Каждый хочет изменить человечество, но никто не задумывается о том, как изменить себя.
3. Все приходит к тому, кто умеет ждать.
4. Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
5. Сильные люди всегда просты.
6. Всякий пусть метет перед своей дверью. Если каждый будет делать так, вся улица будет чиста.
7. Всегда кажется, что нас любят за то, что мы так хороши. А не догадываемся, что любят нас оттого, что хороши те, кто нас любит.
8. Без любви жить легче. Но без неё нет смысла.
9. У меня нет всего, что я люблю. Но я люблю всё, что у меня есть.
10. Мир движется вперёд благодаря тем, кто страдает.
11. Величайшие истины — самые простые.
12. Дело не в том, чтобы знать много, а в том, чтобы знать из всего того, что можно знать, самое нужное.
13. Люди часто гордятся чистотой своей совести только потому, что они обладают короткой памятью.
14. Нет того негодяя, который, поискав, не нашел бы негодяев в каком-нибудь отношении хуже себя и который поэтому не мог бы найти повода гордиться и быть довольным собой.
15. Зло только внутри нас, то есть там, откуда его можно вынуть.
16. Человек должен быть всегда счастливым, если счастье кончается, смотри, в чём ошибся.
17. Я уверен, что смысл жизни для каждого из нас — просто расти в любви.
18. Все строят планы, и никто не знает, проживёт ли он до вечера.
19. Нет таких условий, к которым человек не мог бы привыкнуть, в особенности если он видит, что все окружающие его живут так же.
20. Одно из самых удивительных заблуждений — что счастье человека в том, чтобы ничего не делать.
PS. На своиx лекцияx Владимир Набоков использовал следующий приём. Он закрывал в помещении все шторы, добиваясь полной темноты. «На небосклоне русской литературы вот это Гоголь», — и в конце зала вспыхивала лампа. «Вот это Чехов», — на потолке загоралась еще одна звезда. «Это Достоевский», — щелкал выключателем Набоков. «А вот это Толстой!» — лектор распахивал драпировку окна, и помещение заливал слепящий солнечный свет.
Источник