исторический анекдот
Правительственная комиссия принимала станцию метро «Площадь Революции». Председатель комиссии высказал мнение: «Все скульптуры или сидят, или стоят на коленях. Советский человек должен стоять в полный рост». Скульпторов и архитекторов охватило мрачное предчувствие.
Станцию посетил Сталин. Он был в хорошем настроении и, посмотрев на скульптуры, сказал: «Совсем как живые!»
Был такой кадр в кинохронике. Место действия — Сочи. Сталин спускается по большой каменной лестнице, за ним — вереницей — члены Политбюро. В месте, где лестница делает поворот, Сталин приостанавливается, срывает листик лавровишни, растирает между пальцами, нюхает и идет дальше. И каждый член Политбюро в этом месте тоже приостанавливается, срывает листик, растирает и нюхает.
В сопровождении кавалькады машин с охраной и соратниками Сталин ехал на юг. Проезжая через какое-то село, он захотел размяться. В селе никого не было: все ушли в поле. Вдруг откуда ни возьмись старый дед. От великих мира сего у него зарябило в глазах. «Господи, Сталин! — заохал он. — А вот и сам Молотов! И …твою мать, Буденный!» С тех пор, встречая знаменитого конника, Сталин восклицал: «…твою мать, Буденный!»
Сталин посмотрел «Отелло». Поинтересовались его мнением. Он подумал и сказал: «А этот — как его? — Яго — неплохой организатор».
Перед войной Сталин велел уточнить границу с Турцией. Ученые принесли карту и показали: граница с Турцией проходит по Араксу. Сталин красным карандашом, отхватив изрядную часть Турции, провел прямую линию:
— Значит, вы считаете, что граница проходит здесь?
— Нет, товарищ Сталин, граница проходит по Араксу…
— Нет, вы считаете, что граница проходит здесь, а турки сами докажут, что она проходит по Араксу.
Один солдат-еврей в годы войны повторил подвиг Матросова — закрыл телогрейкой пулемет: пулемет замолчал, а сам он остался цел и невредим. Солдата представили к званию Героя.
Сталин спросил:
— Почему живой?
Ему рассказали про телогрейку. Он вычеркнул солдата из списка:
— Пусть телом закрывают!
Как-то, читая Пришвина, Сталин пробормотал: «Интересно, что за птица дрофа?» Несмотря на тяжелое военное время, в Астраханский заповедник тут же вылетел «дуглас» с профессором-орнитологом на борту, и на следующий день верные слуги доложили, что товарищ Сталин может увидеть дрофу. Отворилась дверь — и вошли профессор с дрофой. Сталин сказал: «Замечательная птица эта дрофа. Но зачем ее неволить? Выпустите ее. Думаю, что профессора тоже можно выпустить».
В сорок третьем году на совещании в Ставке Сталин обратился к генералу Е.: «А вы, товарищ Е., все еще на свободе?» Генерал вернулся домой убитый, попрощался с женой. Однако прошел день, два, неделя — ничего не случилось. В начале сорок четвертого история повторилась. В конце того же года на совещании в Ставке Сталин опять шепнул Е.: «Понять не могу, почему вас до сих пор не арестовали?» — и снова пронесло.
А на банкете в честь победы Сталин сказал: «В самые трудные дни войны мы не теряли оптимизма и чувства юмора, не правда ли, товарищ Е.?»
источник
Один из самых известных адвокатов в нашей истории — Ф.Н.Плевако.
1. Туфли я сняла!
Защищает он мужика, которого проститутка обвинила в изнасиловании и пытается по суду получить с него значительную сумму за нанесенную травму. Обстоятельства дела: истица утверждает, что ответчик завлек ее в гостиничный номер и там изнасиловал. Мужик же заявляет, что все было по доброму согласию. Последнее слово за Плевако.
«Господа присяжные,» — заявляет он. «Если вы присудите моего подзащитного к штрафу, то прошу из этой суммы вычесть стоимость стирки простынь, которые истица запачкала своими туфлями».
Проститутка вскакивает и кричит: «Неправда! Туфли я сняла!!!»
В зале хохот. Подзащитный оправдан.
2. «15 лет несправедливой попреки»
Однажды к Плевако попало дело по поводу убийства одним мужиком своей бабы. На суд Плевако пришел как обычно, спокойный и уверенный в успехе, причeм безо всяких бумаг и шпаргалок. И вот, когда дошла очередь до защиты, Плевако встал и произнес:
— Господа присяжные заседатели!
В зале начал стихать шум. Плевако опять:
— Господа присяжные заседатели!
В зале наступила мертвая тишина. Адвокат снова:
— Господа присяжные заседатели!
В зале прошел небольшой шорох, но речь не начиналась. Опять:
— Господа присяжные заседатели!
Тут в зале прокатился недовольный гул заждавшегося долгожданного зрелища народа. А Плевако снова:
— Господа присяжные заседатели!
Тут уже зал взорвался возмущением, воспринимая все как издевательство над почтенной публикой. А с трибуны снова:
— Господа присяжные заседатели!
Началось что-то невообразимое. Зал ревел вместе с судьей, прокурором и заседателями. И вот, наконец, Плевако поднял руку, призывая народ успокоиться.
— Ну вот, господа, вы не выдержали и 15 минут моего эксперимента. А каково было этому несчастному мужику слушать 15 лет несправедливые попреки и раздраженное зудение своей сварливой бабы по каждому ничтожному пустяку?!
Зал оцепенел, потом разразился восхищенными аплодисментами.
Мужика оправдали.
3. 20 минут
Очень известна защита адвокатом Ф.Н.Плевако владелицы небольшой лавчонки, полуграмотной женщины, нарушившей правила о часах торговли и закрывшей торговлю на 20 минут позже, чем было положено, накануне какого-то религиозного праздника. Заседание суда по ее делу было назначено на 10 часов. Суд вышел с опозданием на 10 минут. Все были налицо, кроме защитника — Плевако. Председатель суда распорядился разыскать Плевако. Минут через 10 Плевако, не торопясь, вошел в зал, спокойно уселся на месте защиты и раскрыл портфель. Председатель суда сделал ему замечание за опоздание. Тогда Плевако вытащил часы, посмотрел на них и заявил, что на его часах только пять минут одиннадцатого. Председатель указал ему, что на стенных часах уже 20 минут одиннадцатого. Плевако спросил председателя: — А сколько на ваших часах, ваше превосходительство? Председатель посмотрел и ответил:
— На моих пятнадцать минут одиннадцатого. Плевако обратился к прокурору:
— А на ваших часах, господин прокурор?
Прокурор, явно желая причинить защитнику неприятность, с ехидной улыбкой ответил:
— На моих часах уже двадцать пять минут одиннадцатого.
Он не мог знать, какую ловушку подстроил ему Плевако и как сильно он, прокурор, помог защите.
Судебное следствие закончилось очень быстро. Свидетели подтвердили, что подсудимая закрыла лавочку с опозданием на 20 минут. Прокурор просил признать подсудимую виновной. Слово было предоставлено Плевако. Речь длилась две минуты. Он заявил:
— Подсудимая действительно опоздала на 20 минут. Но, господа присяжные заседатели, она — женщина старая, малограмотная, в часах плохо разбирается. Мы с вами люди грамотные, интеллигентные. А как у вас обстоит дело с часами? Когда на стенных часах — 20 минут, у господина председателя — 15 минут, а на часах господина прокурора — 25 минут. Конечно, самые верные часы — у господина прокурора. Значит, мои часы отставали на 20 минут, и поэтому я на 20 минут опоздал. А я всегда считал свои часы очень точными, ведь они у меня золотые, мозеровские.
Так если господин председатель, по часам прокурора, открыл заседание с опозданием на 15 минут, а защитник явился на 20 минут позже, то как можно требовать, чтобы малограмотная торговка имела лучшие часы и лучше разбиралась во времени, чем мы с прокурором?
Присяжные совещались одну минуту и оправдали подсудимую.
Источник
Однажды Артур Конан Дойл приехал в Париж. Когда он сошел с поезда, к нему подошел таксист и, молча взяв его чемоданы, понес в свою машину. Великому писателю ничего не оставалось, как проследовать за своим багажом и сесть в автомобиль.
Дождавшись, пока клиент удобно расположится в кресле, таксист спросил:
— Так куда же мы едем, месье Конан Дойл?
— Так вы знаете меня? — приятно удивился писатель.
— Впервые вижу, — произнес шофер.
— Как же тогда вы узнали, кто я?
— Я воспользовался вашим дедуктивным методом, — гордо сказал таксист. — Я прочитал в газете, что Конан Дойл уже две недели находится у нас по делам во Франции и последний раз останавливался во французской Ривьере. Для себя я отметил, что поезд, с которого вы сошли, марсельский. Увидев ваш загар, я понял, что такой можно приобрести, только побывав на побережье Средиземного моря минимум дней десять. По чернильному пятну на среднем пальце вашей правой руки я заключил, что вы писатель. По манере держаться вы врач, а покрой платья лондонский. Таким образом, сведя все наблюдения воедино, я сказал себе: вот он, Конан Дойл, — прославленный творец великого сыщика Шерлока Холмса!
Услышав объяснения таксиста, писатель был потрясен:
— Да вы сами почти Шерлок Холмс, — восторженно воскликнул он, — если сумели сделать такой вывод по столь незначительным деталям!
— Так-то оно так, — вдруг замялся шофер. — Но я заметил и еще одну небольшую деталь.
— Это какую же?!
— Ярлык, приклеенный к вашему чемодану. На нем было крупно выведено ваше имя и фамилия!
Источник