Она не пошла по стопам отца, предпочтя «жизнь за кулисами», и написала мемуары, в которых изобличила партийную верхушку и показала Сталина с неожиданной стороны.
Смерть отца
У Светланы сложились очень противоречивые отношения с отцом, тень которого преследовала ее на протяжении всей жизни. Но даже несмотря на их многочисленные конфликты, его смерть стала для Аллилуевой настоящим ударом, поворотным моментом жизни: «Это были тогда страшные дни. Ощущение, что что-то привычное, устойчивое и прочное сдвинулось, пошатнулось…».
Наверное, сегодня нигде не встретишь столько теплых слов об Иосифе Сталине, как в воспоминаниях Аллилуевой, которая сама потом признавалась, что в последние дни его жизни она любила его больше всего. Умирал Иосиф Виссарионович долго и мучительно, удар не подарил ему легкую кончину. Последний миг вождя был и вовсе страшен: «В последнюю уже минуту, он вдруг открыл глаза и обвел ими всех, кто стоял вокруг. Это был ужасный взгляд, то ли безумный, то ли гневный и полный ужаса перед смертью и перед незнакомыми лицами врачей, склонившихся над ним. Взгляд этот обошел всех в какую-то долю минуты. И тут, это было непонятно и страшно, он поднял вдруг кверху левую руку и не то указал ею куда-то наверх, не то погрозил всем нам. В следующий момент, душа, сделав последнее усилие, вырвалась из тела».
А дальше началась власть столь ненавистного Аллилуевой Лаврентия Берия, которого она не раз в своих «письмах» назовет «негодяем, ползучим гадом и убийцей ее семьи», единственный человек который, по его словам, радовался смерти вождя: «Только один человек вел себя почти неприлично — Берия. Он был возбужден до крайности, лицо его, и без того отвратительное, то и дело искажалось от распиравших его страстей. А страсти его были – честолюбие, жестокость, хитрость, власть, власть… Он так старался, в этот ответственный момент, как бы не перехитрить, как бы не недохитрить! Когда все было кончено, он первым выскочил в коридор и в тишине зала, где стояли все молча вокруг одра, был слышен его громкий голос, не скрывавший торжества: «Хрусталев! Машину!».
«Приказы»
У всех детей есть свои собственные игры, были свои и у Светланы Аллилуевой. С детства дочка вождя играла в «приказы», традицию придумал сам отец, и она стала обязательной составляющей жизни его детей. Суть заключалась в том, что дочь не должна была чего-то просить, лишь приказывать: «Ну, что ты просишь!» — говорил он, «прикажи только, и мы тотчас все исполним». Отсюда и трогательные письма: «Сетанке-хозяйке. Ты, наверное, забыла папку. Потому-то и не пишешь ему. Как твое здоровье? Не хвораешь-ли? Как проводишь время? Куклы живы? Я думал, что скоро пришлешь приказ, а приказа нет, как нет. Нехорошо. Ты обижаешь папку. Ну, целую. Жду твоего письма». Подписывался Сталин всегда под приказом: «папочка» или «секретаришка».
Мама
Образ матери – Надежды Аллилуевой Светлана берегла всю свою жизнь, несмотря на то, что провела с ней совсем немного времени, ей было всего шесть, когда вторая жена Сталина погибла. Да и при жизни Надежда немного времени проводила с дочерью, не в порядках эмансипированных женщин было с детьми нянчиться.
Тем не менее, именно жизнь с мамой на даче в Зубатово Света связывает свои лучшие воспоминания. Она самостоятельно вела хозяйство, находила для детей лучших воспитателей. После ее смерти, вспоминает Аллилуева, весь дом был переведен на казенный контроль, откуда то появилась толпа слуг, которые смотрели на нас как «на пустое место».
Вторая жена Сталина застрелилась в своей комнате в ночь с 8 на 9 ноября 1932 года, поводом послужила очередная ссора с мужем, которого та, по воспоминаниям, крепко любила всю жизнь. Детям, естественно, не рассказали об этом, страшный секрет о самоубийстве Света узнала уже спустя много лет: «Мне рассказывали потом, когда я была уже взрослой, что отец был потрясен случившимся. Он был потрясен, потому что он не понимал: за что? Почему ему нанесли такой ужасный удар в спину? Он говорил, что ему самому не хочется больше жить. Временами на него находила какая-то злоба, ярость». Сталин воспринял ее смерть как предательство, к тому же Надежда оставила мужу в наследство длинное обличающее письмо, которое впоследствии и развязало ему руки. В стране начались репрессии.
Люся Каплер
Но отнюдь не смерть мамы сыграла решающую роль в усугублении конфликта «отцов и детей».
У сталинской дочки было много романов, и каждый из них чем-то примечателен. Алексей Каплер, по прозвищю «Люся», стал первой любовью «генеральской дочки», с которой ей очень быстро пришлось расстаться – папа не одобрил.
Эта история произошла в нелегкие годы Великой Отечественной войны. Люся задумал новый фильм о летчиках и приехал в Зубатово консультироваться у брата Светы – Василия. Ну а дальше, долгие прогулки, походы в кино: «Люся был для меня тогда самым умным, самым добрым и прекрасным человеком. Он раскрывал мне мир искусства – незнакомый, неизведанный». Ничего не предвещало беды, пока в «Правде» не была опубликована неосторожная статья пылкого влюбленного из Сталинграда, куда отправился накануне битвы Каплер. «Письмо» некоего лейтенанта к своей возлюбленной полностью выдавало автора, особенно смелыми были последние слова: «Сейчас в Москве, наверное, идет снег. Из твоего окна видна зубчатая стена Кремля».
Над парой начали сгущаться тучи. Влюбленным стало очевидно – они должны расстаться, к тому же у Люси планировалась командировка в Ташкент. Последняя встреча напоминала «шекспировские страсти»: «Мы не могли больше беседовать. Мы целовались молча, стоя рядом. Нам было горько – и сладко. Мы молчали, смотрели в глаза друг другу, и целовались. Потом я пошла к себе домой, усталая, разбитая, предчувствуя беду».
А беда действительно случилась, на следующее утро Люся Капелу «попросили» на Лубянку, откуда он отправился не в служебную командировку, а в тюрьму по обвинению в связях с иностранцами. Через день к Светлане ворвался разгневанный папаша: «Уж не
могла себе русского найти!» — еврейские корни Каплера больше всего раздражали Сталина.
Экзотический роман
Судьба не жаловала Светлану счастливыми романами. Еще одной личной трагедией и одновременно великим счастьем стали для нее отношения с Браджешей Сингхом, наследником богатого и знатного индийского рода. Когда они познакомились в 1963 году в кремлевской больнице, Браджешей уже был неизлечимо болен – у него была запущенная эфимеза легких. Тем не менее, сердцу не прикажешь, влюбленные переехали в Сочи, где вскоре индус сделал Светлане предложение. Но в браке отказали, заявив, что в таком случае Браджешей вывезет ее заграницу на законных основаниях. Светлана утверждала, что не собирается жить в Индии, но хотела бы отправиться туда как туристка. Косыгин отказал и в этом. Тем временем, в Москве ему становилось все хуже. Аллилуева была уверена, что его «специально так лечили». Она молила Косыгина отпустить ее с мужем (как она называла Браджешея) в Индию, ей вновь ответили отказом. Увидеть родину своего возлюбленного она смогла уже только в сопровождении его праха, Браджеш умер у нее на руках 31 октября 1966 года.
Заграничная эпопея
Со смертью Браджеша началась заграничная жизнь Светланы. После ее поездки в Индию она стала «невозвращенкой», в СССР обнулили ее гражданство. «Я не думaлa 19-го декaбря 1966 годa, что это будет мой последний день в Москве и в России» — вспоминала потом в своей книге «Только один год» Аллилуева. Но громкое имя не оставило ее и за рубежом, Светлане оказали поддержку сотрудники ЦРУ – для Америки времен Холодной войны было полезно иметь, сбежавшую из собственной страны, дочь великого диктатора. Еще дипломат СССР Михаил Трепыхалин утверждал, что присутствие Аллилуевой на территории США может «подорвать» отношения между Вашингтоном и Москвой. Сейчас сложно судить, в каких именно связях со спецслужбами США состояла Аллилуева, ее досье, опубликованное после смерти, подверглось серьезной правке. С одной стороны, она благодарила Америку за чудесное спасение: «Спасибо ЦРУ — они меня вывезли, не бросили и напечатали мои «Двадцать писем к другу». С другой, ей приписывают следующие слова: «за сорок лет жизни здесь Америка мне не дала ничего».
Прощай Россия
Большую часть своей жизни Светлана провела заграницей. В своих мемуарах она описывала тоску по Родине, радость возвращения в конце 1984 года: «Я так понимаю всех, кто вернулся в Россию после эмиграции из Франции, где жизнь была не такой уж неустроенной… Я понимаю и тех, кто не уехал к родственникам за границу, возвратясь из лагерей и тюрем – нет, не хотят, все-таки, уезжать из России! Как ни жестока наша страна, как ни трудна наша земля <…> никто из нас, привязанных сердцем к России, никогда не предаст ее и не бросит, и не убежит от нее в поисках Комфорта». Возвращение далось ей непросто, разрешение на ее въезд получал лично Горбачев. Но тень отца, которая неумолимо преследовала ее всю жизнь, так и не дала ей спокойно ужиться на Родине. В 1987 она покинула СССР навсегда, которому, впрочем, тоже оставалось не долго. Светлана Аллилуева, кремлевская принцесса окончила свои дни в 2011 году, в доме престарелых в городе Ричленд, США.