Семен Петраков сроду не делал подарков своей жене, с которой он благополучно прожил целых двадцать лет. Да как-то не приходилось. С Валей они поженились быстро, через месяц после знакомства. Да и свидания были скоротечными без подарков. Приезжал в деревню, где Валя жила, свистел ей под окошками. Она выскакивала из дома, и вдвоем усаживались на скамейку у ворот, сидели до полночи, изредка перекидываясь словами.
А поцеловал Валю в первый раз уже, когда сосватал ее. Свадьбу отыграли. Пошла жизнь с ее суетами и заботами. Семен отличным хозяином заделался. Скотины развел, уйма. Валя тоже усердная оказалась. Огород соседкам на зависть. Пошли дети. Пеленки, распашонки, детские болезни. Тут не до подарков. Голову бы приклонить. Праздники проходили как-то обыденно, отмечали банальными застольями. Вот и текла их жизнь, пусть неприметная, повседневными тяжкими хлопотами, зато ровная и спокойная.

Как-то раз Семен поехал с соседом картошкой и салом торговать в район, как раз перед Восьмым марта. Он давеча погреб вскрыл, картошку перебрал, лишнюю продать решил. Да и салу, зачем лежать, скоро кабанчика валить, свежее будет. Вот и стоит Семен на базаре. Морозец славный такой, не крепенький, весной пахнет. Расторговался на удивление быстро. Сало ушло влёт. Картошку расхватали, будто диковина была какая. «Хорошие деньги взял» — радостно подумал Семен, — то-то Валька обрадуется». Убрав мешки в машину соседа,

Семен пошел по магазинам. Хозяйка велела прикупить кое-что по мелочи.
Прежде всего, он по многолетней привычке зашел в универсамскую забегаловку спрыснуть удачную торговлю. Нет, он не был пьяницей. Но почему-то свято верил, что если не выпить стаканчик за удачную продажу, то следующий раз не повезет. Выпив положенные граммы, Семен в приподнятом настроении шел по шумной улице. Глядел на витрины, многочисленных прохожих. Тут он вроде как спотыкнулся взором на такую картину. Возле большой витрины стояла молоденькая парочка. Девушка такая свежая и юная под стать своему путнику такому же молоденькому парнишке.

Девушка зачаровано смотрела на платье, которое висела на манекене в окне магазина.
— Светка, айда дальше, ну чего ты уткнулась в это в платье?
— Посмотри, какая прелесть, как раз по мне.
— Ну, подумаешь барахло.
— Балбес ты Сережа, это самый писк моды. Ретро. Подари мне его на Восьмое марта, а?
— Света, ну знаешь ведь, что денег в обрез? Сейчас куплю, потом месяц, как жить будем?
— Протянем как-нибудь, ну Сережа? Я так хочу это платье. Уже год как мы женаты, а ты мне еще ни разу не делал подарка на праздник, даже на Новый Год.
— Света, ну что ты делаешь со мной? Опять на одной картошке и капусте сидеть будем?
— Сереженька, я ж люблю тебя, милый ты мой, — Света не стесняясь, крепко чмокнула муженька в губы и заторопила его в магазин.

Парнишка снисходительно развел руками, заметив взгляд Семена, дескать, что поделаешь, брат… женщины, есть женщины. Вскоре парочка выпорхнула из магазина. Света счастливо заливаясь смехом, признательно прижималась к мужу. Вскоре они скрылись в толпе. Семен о чем-то задумался. Постоял, рассматривая платье в витрине. И вправду вещь хорошая. Простенькое такое, в цветочках, похожее на Валькин сарафан в котором она ходила на свидания.

И что-то шевельнулось у него в сердце. То ли юность вспомнил, то ли себя увидел в юной паре. Однако растеклось по жилам давно забытое волнение. И внезапно подумалось: «А я ведь так и не делал подарков свой Вале. Все некогда было. Да и баловством считал. А ты гляди-ка, Сережа муженек готов жить впроголодь, лишь бы радость доставить жене. Стало быть, и вправду любит. А я сам люблю Валю? До свадьбы казалось, любил. А потом как-то все стерлось. Жили, как живем. Вспомнить нечего. Одна суета. Эх, жизнь-жестянка!»

Подсмотренная исподтишка чужое счастье, так ослепила Семена, что до боли в сердце, ему захотелось изведать ее самому.
Он решительно зашел в магазин. Молоденькая продавщица метнулась ему навстречу:
— Вам чем-нибудь помочь?
— Помоги дочка. Мне нужно платье вон такое, что в окошке на кукле висит.
— О, это самый писк моды, пошитое в стиле ретро, чистый шелк. Ваша дочка будет рада.
— Это не дочке, хозяйке беру, — хмуро сказал Семен.
— О, как я рада за нее, — защебетала девчушка, заворачивая покупку.
— Сколько стоит?

Продавщица назвала цену, Семен оторопел. Это, какие деньжищи в его понимании.
— А что так дорого? – сварливо поинтересовался он. Девушка снисходительно объяснила:
— Это платье знаменитый модельер придумал.
Семен задумался. Денег жалко. Надо же. Тут перед глазами снова встала счастливое Светино лицо. И он решился.

— Покупаю, — отсчитал купюры и довольный своей решением вышел с пакетом из магазина. Тут и сосед подоспел. Ехали домой весело. Сосед расхвастался, прибыльный день оказался. Все до копейки везет домой.
— Ну а ты как?
— Что как?
— Много взял с торговли?
— Ты чего чужие деньги считаешь? – вдруг взъярился Семен.
— Ну, ладно, ладно, чего кипятишься? – изумился сосед его мрачному настроению.

Приехали. Семен зашел домой, Валя еще с фермы не вернулась. Пошел, задал сена скотине, навоз убрал, поросятам пойло вывалил. Работает, а на сердце тяжко. Вроде хорошее дело сделал, подарок купил, а что ж так свербит на душе? Семен плюнул и пошел в избу. Налил себе стопку и выпил, потом еще. Вроде как успокоился.

Хлопнула дверь. Валя пришла. Как всегда хмурая. Увидела сидящего мужа за столом:
— Ты чего это расселся? Как съездил?
— Нормально. Вон деньги.- Валя пересчитала.
— Что-то маловато, проторговался что ли?
— Да нет, тут, видишь ли, закавыка вышла одна, в общем, остатние деньги вон там в пакете. – Валя так же хмуро вынула платье.
— Это ты кому купил, Наташке? Так ей вроде великовато, деньги задарма тратил.
— Это тебе, — вдруг застенчиво сказал Семен, — подарок на Восьмое марта.
— Мне? – недоверчиво спросила Валя, а потом, все еще не веря, — вправду мне?
— Тебе, тебе, — приободрился Семен, чувствуя, что не будет выволочки за растраченные деньги, — кому же еще?
— Ох, Семен, — вдруг радостно всхлипнула Валя и побежала в другую комнату.

Возилась минут десять и вышла вся заплаканная.
— Не лезет, располнела я.
— Да как, же так, — растерялся Семен, — да ж помню, что такое же платье было на тебе когда мы скамейке сидели у ворот.
— Дурачок, — сквозь слезы проговорила Валя, — сколько лет-то прошло, чай изменилась я.
— А знаешь, когда я глядел на эти цветочки, все наши вечера вспоминал. Ты такая худенькая сидишь рядом, а звезд на небе, будто кто рожь рассыпал.
— Да, Семен, твоя правда. Хорошо было тогда, — ушла в воспоминания Валя.
Засиделись до сумерек. Стали возвращаться дети с улицы. Первая влетела старшая, Наталья:
— Родители, вы чего в темноте сидите, — и включила свет, заметила платье, что висела на спинке стула, — ой, что это? Кому это? Это же платье самый писк за последний сезон. Мама, папа, не молчите, кому эта роскошь?

Валя посмотрела на Семена:
— Да тебе это, пострелушка, папка привез подарок на Восьмое марта.
— Папка я тебя люблю, — дочка чмокнула в щечку отца и выбежала в другую комнату, и вскоре вышла походкой манекенщицы в новом платье покрутилась и так и сяк. И правде ей шло и размер точь в точь. Наталья кошкой метнулась к вешалке, накинула шубку и со словами «Я к подружке» исчезла в проеме двери.
Младшим Семен привез конфеты, да сладости. За окном затемнело. Вскоре и спать улеглись. Сладостная ночь прошла быстро.

Наутро его разбудила Валя:
— Вставай Семенушка, — погладила она его по голове, — завтрак готов, — и посмотрела на него таким ясным любящим взглядом, что он чуть не утонул в нем.
— А что уже утро? Тогда с праздником тебе женушка, что ли?
— Ты мне вчера праздник сделал, спасибо тебе.
— Ну, вот тоже скажешь, — засмущался Семен.
— Иди, умывайся и за стол.

Давно так душевно не сидели в то утро Валя и Семен. Дай им Бог впереди много таких дней.

Источник