Япония
источник
Когда, в самом начале войны, положение американцев на Филиппинах стало безнадежным, и дальнейшее сопротивление было бесполезно,
генерал Джонатан Уэйнрайт решил пожертвовать одним днем свободы во имя нескольких тысяч жизней и послал генералу Дугласу Мак-Артуру следующую радиограмму:
«С камнем на сердце и склоненной от горечи, но не от стыда, головой, докладываю… что сегодня я должен согласовать условия сдачи укрепленных островов залива Манила… Мы не опозорили славных традиций армии Соединенных Штатов… С глубоким сожалением и незыблемой гордостью за вверенные мне войска я отправляюсь на встречу с японским командующим».
Японский командир не мог бы позволить себе ничего подобного. Еще в 1908 году был издан указ, согласно которому «любой офицер, позволивший своему соединению не сражаться до последнего человека, а сдаться в плен, или допустивший захват противником стратегической территории, должен быть приговорен к смерти» (Иэ-нага). Цель указа ясна — право на жизнь имеет только тот японский воин, который победил. Сдача в плен считалась немыслимой, о чем однозначно свидетельствуют слова из военного руководства начала второй мировой войны: «Никогда не выбирай позорную жизнь пленника!»
Когда, еще в самом начале японской экспансии в Азии, один офицер, будучи без сознания, попал в плен к китайцам, и они отпустили его, он со стыда совершил сэппуку. Эта идея столь усердно внушалась не только офицерам и солдатам, но и гражданскому населению, что приобрела характер нерушимого правила. Когда японцы начали терпеть поражения, замалчивавшиеся или неправильно истолковывавшиеся, немногие вернувшиеся домой в отчаянии спрашивали друг друга: как мы могли возвратиться, если мы обещали императору прийти назад только победителями? А когда инициативу в войне на Тихом океане перехватили американцы, идея «никогда не сдаваться в плен» трансформировалась в желание умереть, в отказ от любых предложений врага сдаться даже тогда, когда положение становилось безнадежным.
И действительно, начиная с конца 1942 года, а особенно в последних решающих сражениях перед окончательной капитуляцией в августе 1945, японцы бились буквально до последнего человека практически всегда. Нейл приводит следующие данные. На Тарава, острова Гилберта, из 4500 человек попали в плен лишь семнадцать японцев и 129 корейцев из вспомогательных частей; при Кваджа-лейне из 8700 человек в плен было взято 265 человек;
при Эниуэтоке из 3400 солдат генерала Нисида лишь 64 предпочли плен смерти в бою; на Сайпане (Марианские острова) из 30000 человек в живых осталось только 921 (из них 838 — корейцы); на острове Иисима (около Окинава) из 5000 человек уцелело лишь 300. Только на самой Окинава в плен впервые сдалось достаточно много солдат, но и там убито было 107 500, а в живых осталось 10 750, большинство которых составляли местные призывники.
Мы уже упоминали последнюю атаку японцев при Атту, когда вперед шли даже тяжелораненые. Они перевязывали тряпками, заменявшими жгуты, раны, только для того, чтобы сделать еще несколько шагов. Нередко раненый солдат, затаившись в укрытии и привязав к телу взрывчатку, ждал, когда вражеский танк подойдет поближе, а потом бросался под гусеницы.
Но, пожалуй, наивысшим воплощением этой «воли к смерти» можно считать отказ от предлагавшейся противником помощи. В одном случае, с корабля «Бэлкнап» спустили шлюпку, чтобы подобрать двух японцев, цеплявшихся за обломки потонувшего судна, но «были вынуждены расстрелять их, ибо японцы попытались бросить гранату в своих спасителей». Когда около архипелага Бисмарка затонул японский корабль, только некоторые позволили американцам взять себя на борт, остальные ясе «либо перерезали себе горло, либо, если у них не оказывалось оружия, топили себя, причем некоторые ныряли помногу раз, пока, наконец, желание умереть не брало верх над инстинктом самосохранения» (Нейл).
Если принять во внимание отвращение японцев к самой мысли о сдаче в плен врагу, то можно понять и их отношение к военнопленным. Впрочем, иногда предлагались обычные условия «почетной» капитуляции. Например, в марте 1942 года, когда японцы осадили Коррегидор в заливе Манила, японский командующий отправил генералу Уэйнрайту, заменившему отправившегося в Австралию Мак-Артура, следующее послание:
«Имею честь обратиться к вам в соответствии с теми принципами гуманности, кои воплощены в бусидо, кодексе японского воина. Осмелюсь напомнить, что некоторое время назад командующему вашими войсками была послана нота с предложением о почетной капитуляции. Но ответа на нее до сего дня так и не поступило… Жертвовать драгоценными жизнями ваших людей в абсолютно бессмысленной и безнадежной схватке было бы вопиющим преступлением против гуманности, продолжение борьбы лишь запятнало бы честь воина. Ваше превосходительство, вы сражались до конца и проявили чудеса храбрости. Разве прекращение ненужного кровопролития явилось бы бесчестьем?»
Обнародованный от имени императора Мэйдзи еще в 1882 году Устав, который и во время второй мировой войны читали в армии как Священное Писание, призывал не только к преданности императору и нации, но и милосердию к поверженному врагу: «Никогда не относитесь с презрением к слабому (потерпевшему поражение?) врагу и не страшитесь сильного, исполняйте свой долг воина, ибо в этом и состоит подлинная доблесть… Если вы будете жестоки, мир возненавидит вас и будет смотреть на вас как на диких зверей». Однако несмотря на это, отношение японских солдат к сдавшимся в плен было весьма далеко от того, которое оказывается «проявившим чудеса храбрости». Как раз наоборот. Многочисленные свидетельства очевидцев рисуют ужасающе красноречивую картину.
Конечно, бывали и исключения, когда отдельные офицеры проявляли дружеское расположение и заботу по отношению к пленным и раненым. Но в абсолютном большинстве случаев мы являемся свидетелями поистине невообразимой жестокости. Вполне достоверные воспоминания и описания сотен людей, прошедших через ужас плена, рассказывают об избиениях и расстрелах пленных за малейший проступок или «недостаточно почтительное» отношение к офицерам; о «маршах смерти», таких, как из Батаана на Филиппинах, когда больных и раненых заключенных заставляли идти по многу миль в день — они падали по дороге словно мухи, и тех, кто не мог подняться, закалывали штыками; о том, как пленных заставляли рыть себе могилы, а потом протыкали штыками и закапывали еще живых; о тяжелом и изнурительном труде; о недостатке еды и отсутствии какой бы то ни было медицинской помощи — этот ужасный список можно продолжать до бесконечности. Во время только одного перехода из Батаана (всего около 90 миль) погибло тридцать тысяч человек!
Но японцы не особенно церемонились и со своими собственными солдатами, о чем свидетельствует следующий эпизод, произошедший на Филиппинах. Японцы захватили два госпиталя:
«Когда танковая колонна остановилась около госпиталя № 1, Пол Эштон вышел навстречу японцам. Из первого танка выбрался японский полковник и отдал Эштону честь. Он был щепетилен и вежлив, и на ломаном английском языке попросил провести его по госпиталю. Пока они шли, Эштон сообщил, что в госпитале находятся 46 раненых японских военнопленных. У многих из них были загипсованы и подвешены на вытяжку конечности… Офицер достал из ножен меч и перерубил веревки… Эштон хотел протестовать, но офицер держал его за руку. Мучения солдат были страшными, но ни у одного не появилось гримасы страдания и боли. Вскоре во двор въехало два захваченных у американцев грузовика. Японских раненых бесцеремонно побросали в кузова и увезли» (Моррис).
По-видимому, отношение к пленным до определенной степени зависело от конкретного командира. В том же самом госпитале американские раненые получили помощь, а японцы проявили уважение к военной конвенции. Всех раненых маленькими группами эвакуировали в тюрьму Билабид в Маниле. Но в госпитале № 2, который находился всего в девятистах метрах от первого, шесть тысяч больных, в основном филиппинцев, просто выкинули из коек, невзирая на их состояние, чтобы освободить место для размещения на территории госпиталя артиллерии. Некоторые из них умирали прямо перед воротами (Моррис).
Несмотря на отдельные случаи «милосердия» по отношению к пленным, чаще всего японцы обращались с ними с невероятной жестокостью, причем практически на всех театрах военных действий. «Везло» лишь тем, кто оказывался в самой Японии. Подобное обращение, которое было сродни отношению к собственным рядовым и попавшим в плен, вполне объясняется уже упоминавшейся, вбитой в голову практически каждого японца идеей «не сдаваться в плен ни при каких обстоятельствах».
Для японского воина, от командующего и адмирала до рядового пехотинца и матроса, сдавшийся в плен солдат был только трусом, обесчестившим себя, свою семью, своих предков и всю нацию. (Увезенных на грузовиках из американского госпиталя японских солдат презирали, даже если они оказались в плену, будучи тяжелоранеными или находясь без сознания.) Послание, призывавшее генерала Уэйнрайта сложить оружие, было выдержано в американском духе, ибо ставило целью побудить американцев сдаться. В худшем варианте оно могло бы оказаться обманом.
В любом случае, оно никоим образом не выражало японского отношения к сдаче в плен. Трусы, бесславно отдавшие себя в руки врага, пока в их телах еще теплилась жизнь, тешили себя только одной мыслью о собственном спасении, а потому их можно и должно презирать, к какой бы армии они ни принадлежали. Если они умрут на марше (как при переходе из Батаана), или от изнурительного и непосильного труда, или будут убиты за неповиновение приказам своих пленителей или попытку к бегству, какое они имеют моральное право жаловаться? Именно презрение и отвращение ко всякому солдату, сдавшемуся в плен, явилось главной причиной бесчеловечного обращения с тысячами и тысячами пленных союзных армий.
Все это удивительным образом контрастирует с принятыми среди самураев феодальной эпохи правилами. Ведь тогда сдача в плен не считалась трусостью. В жестоких битвах воины сражались не на жизнь, а на смерть, и многие, особенно воины низкого ранга, предпочитали, когда положение становилось безнадежным или когда они получали тяжелые ранения, убить себя сами, лишь бы не погибнуть от рук врага. Но после сражения потерпевшие поражение нередко становились вассалами или союзниками победителей. Известно, как однажды, после гибели господина осажденного замка, нападавшие сами попросили, чтобы все оставшиеся в живых воины сложили оружие и поступили на службу к новому господину!
В чем же различие между кодексом поведения по отношению к врагу самураев феодальной эпохи и самураев двадцатого столетия? С известной долей вероятности можно утверждать, что «самурайский дух» времен второй мировой войны был лишь искаженной формой духа классического, традиционного. Впрочем, в равной степени справедливо и то, что в феодальную эпоху японские самураи сражались против таких же воинов, как и они сами, которые назавтра могли из врагов превратиться в союзников. Все они, друзья или враги, являлись по крайней мере «подданными» божественного императора, восседавшего на троне в Киото. Все это, несомненно, до некоторой степени смягчало ожесточенные сердца воинов.
Во время же второй мировой войны японские солдаты сражались против «иноземных полчищ», которые, как их убеждала пропаганда, хотели задушить Японию экономически и отрицали за японцами их «законное» право на доминирование в Азии. Ведь разве Соединенные Штаты не препятствовали в течение многих лет иммиграции в страну «азиатов» и не относились к ним как к людям «второго сорта»?
Так разве не является поистине божественным провидением то, что эти высокомерные, гордившиеся своим превосходством иностранцы попадают теперь к японцам в плен? Они — беспомощные узники, так почему бы не показать несостоявшимся властителям, кто на самом деле хозяин, и не унижать их всеми возможными способами? (Что же касается простых японских солдат, то они обращались с военнопленными точно так же, как с ними самими обращались офицеры.) Возможно, играло определенную роль и ощущение «неполноценности» со стороны японцев, ведь рост многих из них не превышал полутора метров. И теперь презиравшиеся «карлики» стали повелителями «великанов», трусливо сдавшихся в плен, которые предпочли не умереть в бою, как подобает настоящему воину, а отдать себя на милость победителя!
Кроме того, и это, быть может, есть самая глубокая причина, в японской культуре не существовало сколько-нибудь ясно выраженного представления о неотчуждаемых правах человека. Конечно, признавалось множество «сдерживающих» правил и взаимных обязательств. Но права «низших» по отношению к «высшим» — женщин по отношению к мужчинам, детей по отношению к родителям, солдат по отношению к офицерам, младших офицеров по отношению к старшим, всех граждан по отношению к государству (и императору) — были настолько незначительными, что ими легко пренебрегали, особенно в военное время, и особенно в армии. Рядовые вообще не имели никаких прав, одни только обязанности. Нисходящая с высших на низших «милостивая гуманность» (он) в армии, естественно, отсутствовала, и оставались лишь абсолютное повиновение и покорность вышестоящим. Особенно это относилось к пехоте. В авиации, например, бытовали более дружеские и «товарищеские» отношения. Но пленных брала японская армия! А для нее сдавшийся в плен враг был трусом, не имеющим права ни на что!
Наконец, порой случалось и так, что японское командование просто не представляло, какое же количество солдат противника может сдаться в плен. В частности, именно это произошло на Филиппинах, где в плен сдалось множество и американцев, и филиппинцев. При взятии Батаана, завершившимся печально известным «маршем смерти», план на случай сдачи в плен противника и необходимости его эвакуации японское командование составило за несколько недель.
«Пленных должны были собрать в группы по сто человек и под конвоем отправить из зоны боев в Баланга, что на расстоянии 19 миль. Для японского солдата это обычный дневной переход. В Баланга пленных должны были погрузить на грузовики и отвезти на железнодорожную станцию Сан-Фернандо… Но командование 14-й армии значительно недооценило возможное количество пленных… Оно никак не планировало взять в плен целую армию, которую нужно было кормить и обеспечивать лекарствами и медицинской помощью» (Моррис).
И все-таки, перечислив все вышеназванные факторы, повторим, что главной причиной, определявшей жестокое обращение японцев с военнопленными во время второй мировой войны, было японское отношение к сдаче в плен как таковой: тот, кто сдался в плен, заслуживал только презрения и не имел права на человеческое обращение!
Справедливости ради отметим, что нарушения «правил цивилизованной войны» допускали не только японцы. Если японский солдат сдавался в плен или попадал в госпиталь, то он, как правило, получал необходимое обращение. Но далеко не всегда дело доходило до этого. Среди союзных войск также бытовало негласное предписание в ходе ожесточенных сражений не брать в плен противника. Ведь нередко японцы, оставляя раненого, давали ему взрывчатку, а порой «сдававшийся в плен» солдат обвязывал себя гранатами. Но бывали и другие случаи. Один американский солдат, только что ставший свидетелем гибели друга, схватил пулемет и перестрелял несколько сдавшихся в плен японцев. Когда австралийский полковник возразил на приказ генерала расстрелять всех японцев и сказал: «Но сэр, они ранены и желают сдаться в плен», последний грубо оборвал его: «Вы слышали, что я сказал, полковник… Я не желаю иметь пленных. Расстреляйте всех». Японские солдаты были расстреляны, хотя стояли с поднятыми руками (Доуэр).
Военный корреспондент Эдгар Джонс писал в 1946 году:
«Какую же войну, полагают гражданские, мы вели?… Мы хладнокровно расстреливали пленных, выбрасывали раненых из госпиталей, нападали на спасательные шлюпки, убивали и издевались над мирными жителями, приканчивали раненых противника, бросали умиравших в одну могилу с мертвыми и засыпали землей, варили головы врагов, чтобы содрать с них скальп и сделать из черепов амулеты для возлюбленных, и вырезали из человеческих костей ножички для бумаги». Порой японцев, пытавшихся убить бравших их в плен американцев, медленно поджаривали на огне. Некоторые собирали золотые коронки. Один свидетель описывает сцену, как «раненый японец бился на земле, а морской пехотинец резал ему щеки и выдирал золотые зубы». Другие в качестве трофеев «коллекционировали» уши врагов. Война превращает в зверей всех, независимо от того, какую форму они носят.
источник
Японский генерал Ноги Марэсукэ. Командовал осадой Порт-Артура. Потерял более 100 000 солдат (наши потери – 15 000). Во время осады погиб и его сын.
После войны докладывал о своих действиях лично Императору. Назвал свои действия непрофессиональными и просил разрешения покончить жизнь самоубийством. Император отказал ему в этом. Тогда он совершил сэппуку после смерти императора в 1912-м году. Вместе со своей женой.
До 1912-го года Ноги Марэсукэ потратил большую часть своего состояния на больницы для раненых на войне и памятники павшим солдатам.
источник
В 1945 году война не закончилась и для тех, кто по каким-то причинам не знал о капитуляции, либо отказывался в нее верить.
Самым известным «забытым солдатом» стал японец младший лейтенант Хироо Онода. Незадолго до капитуляции Японии он получил приказ от генерал-лейтенанта Сидзуо Ёкоямы: с собой не кончать, стоять до конца. И Онода с сослуживцами ушел «стоять до конца» вглубь острова. Питаться им приходилось подножным кормом или забредшими в лесную чащу домашним скотом. Когда же в лес приходили люди, Онода принимал их за шпионов и убивал.
Его искали до 1959 года, после чего объявили погибшим. Однако в 1974 году японский студент встретил младшего лейтенанта, сказал ему, что война давно закончилась… Но Хироо Онода было не так просто провести — он был опытным разведчиком и любую информацию оценивал критически. Только специально приехавшая на Филиппины официальная японская делегация смогла образумить солдата.
Хироо Онода официально сдался президенту Филиппин Фердинанду Маркосу. Тот его помиловал.
Онода же уехал в Японию, женился, обзавелся хозяйством и основал организацию «Школа природы».
Источник
Сексуальная мораль самураев была двойственной — одна предназначалась для женщин, а другая — для самих самураев.
Девушки, рожденные в самурайском доме, до самого замужества жили на женской половине. Братьев и сестер очень рано отделяли друг от друга и воспитывали в соответствии с будущим предназначением: девочек — как жен и матерей, а мальчиков — как воинов. Самураи эпохи Токугава считали себя новой аристократией и судьями общества, поэтому их заботили вопросы легитимности наследников по отцовской линии и продолжения рода. От девушки требовалось прежде всего сохранение чести и незапятнанная репутация, как до замужества, так и после. Вот два эпизода из «Хагакурэ».
«Самурай вернулся домой и застал свою жену в постели с одним из своих вассалов. Когда он ворвался в спальню, вассал сумел бежать. Самурай вернулся и убил жену. Потом он позвал служанку, объяснил ей, что произошло, и сказал:
«Если об этом узнают, дети будут опозорены. Поэтому необходимо скрыть подлинную причину смерти и сказать всем, что она умерла от болезни. Мне понадобится твоя помощь. Если же ты не сделаешь того, что я велю, я убью и тебя, ведь в преступлении, совершенном женой, есть и твоя вина» ».
Служанка согласилась участвовать в обмане. На тело хозяйки надели ночную рубашку, а потом «два-три раза» посылали за доктором. Наконец, доктора известили, что больная умерла, и ему нет необходимости приходить.
«Пригласили также дядю жены. Его удалось убедить в болезни племянницы (по-видимому, не показывая тела). Всем также сообщили, что женщина умерла от болезни, и до самого конца никто так и не узнал правду. Вассала же выгнали со службы. Этот случай произошел в Эдо».
Однако истории, подобные этой, имели место и в несамурайских обществах. А вот второй эпизод свидетельствует о куда более жестких, и даже жестоких нравах. Один человек шел по улице чужого города и почувствовал необходимость справить нужду. Не зная, что делать, он постучался в двери ближайшего дома. Хозяйка впустила его, человек снял верхнюю одежду и собирался пойти в отхожее место, как вдруг вернулся отсутствовавший дома хозяин и обвинил жену в супружеской измене. Приговор был таков:
«Господин Наосигэ рассмотрел дело и произнес:
«Хотя в данном случае мы и не имеем дела с супружеской неверностью, тем не менее, снимать хакама при женщине, которую никто не сопровождает, равно как и позволять кому бы то ни было раздеваться в отсутствие мужа следует признать таким же преступлением, как и супружеская измена»».
Оба были приговорены к смерти.
Естественно, что для самих самураев подобных ограничений не существовало. У даймё, как правило, была жена и несколько наложниц. Кроме того, самураям дозволялось посещать и проституток. В замке-городе Эдо, построенном Иэясу, был особый квартал, где жили куртизанки и куда вел только один вход. Единственное, чем ограничивались внебрачные связи самурая, так это только предостережения насчет воздержанности и осторожности. Например, самураю «рекомендовалось» выбирать некрасивую проститутку, ибо это принесет двоякую пользу. Во-первых, женщина останется довольна и получит деньги, а во-вторых, самурай не потеряет из-за нее голову. Нечто подобное советует и Дайдодзи:
«И верхи, и низы, если они забывают о смерти, становятся склонными к нездоровым излишествам в еде, вине и общении с женщинами, отчего преждевременно умирают от болезней печени и селезенки… Но те, у кого всегда перед глазами лик смерти, сильны, и здоровы, в молодости, а поскольку они берегут свое здоровье, умеренны в еде и вине и избегают женщин, будучи воздержанными и скромными во всем, болезни не иссушают их, и жизнь их долга и прекрасна».
Таков «дзэнско-самурайский» секрет долгой и здоровой жизни — нужно постоянно помнить о смерти!
Как-то один самурай, получив упрек за то, что волочится за разными женщинами, сказал в свою защиту, что волочится не за женщинами, а за служанками, которые являются общей собственностью всех самураев клана. Однако в целом, абсолютное большинство воинов признавало, что слишком частое общение с женщинами ведет к утрате доблести и духа, а потому лучше свести его к минимуму.
Был и другой аспект сексуальной жизни самураев, которому уделялось лишь незначительное внимание и который порой вообще отрицался. Речь идет о гомосексуализме. В нашем источнике описывается один из случаев подобных взаимоотношений, причем без каких-либо подробностей, суждений или попыток скрыть их подлинный характер, из чего мы можем сделать вывод, что автор воспринял их как само собой разумеющееся:
«Накадзима Сандза был слугой господина Масаиэ… Один человек, питавший к нему неразделенную любовь, как-то пропел ему народную песню: «Вечером я тосковал по двум с половиной го (прозвище слуги)». Причем сделал это в присутствии господина. Все, находившиеся там, восхваляли Сандза как не имеющего себе равных. Даже господин Кацусигэ пленился им» (Цунэтомо).
По-видимому, у Сандза был свой возлюбленный. Какое-то время спустя после этого случая Сандза постучал в двери к своему другу-вассалу и сказал, что только что зарубил трех человек и ему необходимо спрятаться. Вместе с другом, которого звали Дзиробэ, они бежали в горы. «Он вел Сандза за руку, а потом нес его на спине, так что к утру они были уже высоко в горах, где Сандза мог укрыться». Потом Сандза признался: «Я солгал тебе. Я сделал это для того, чтобы проверить глубину твоих чувств». После чего они «принесли друг другу клятву» (Цунэтомо).
Подобные отношения между самураями не считались чем-то из ряда вон выходящим. Они были весьма распространены, особенно между пожилыми и молодыми воинами. А в период Токугава гомосексуализм вообще процветал.
«В шестнадцатом, а особенно в семнадцатом и восемнадцатом столетиях, в правление самураев, когда традиционная культура достигла в Японии пика развития, гомосексуальные отношения получили большое распространение… Они не только не осуждались, но и воспринимались как гораздо более «возвышенные» и «изящные», чем гетеросексуальные. Особенно популярны они были в среде самурайского сословия; их считали даже «полезными» для мальчиков:
они якобы, учат добродетели, честности и восприятию красоты, в то время как любовь к женщинам ослабляет воинский дух. Множество исторических и художественных сочинений прославляло красоту и доблесть мальчиков, преданных сюдо» (Ватанабэ и Ивата).
Сюдо, как называли такие отношения, это сокращение от вакасю (юноша) и до (путь). Красота молодых юношей в японском обществе того времени ценилась весьма высоко. Корейский посол, посетивший страну в правление Токугава Ёсимунэ (1677-1751), восьмого сёгуна Токугава, писал:
«Многие молодые мужчины своей красотой и привлекательностью превосходят юных девушек: они изысканно одеваются, рисуют себе брови, пользуются румянами и пудрой. Они носят одежды, украшенные изысканными рисунками, и танцуют с веерами в руках; эти прекрасные юноши подобны цветам. Правитель, знать, богатые торговцы — все держат у себя таких молодых людей» (Ватанабэ и Ивата).
Юноши должны были следовать идеалам: «Иметь чистое и возвышенное сердце, быть нежными и утонченными, откликаться на искренние чувства поклонника и любить учиться, а особенно — составлять стихи». Гомосексуализм ни в коей мере не считался среди самураев некоей формой «неразборчивых связей». Что же происходило с этими «прекрасными юношами», когда они старели и утрачивали красоту? Часто они, в свою очередь, тоже заводили молодых любовников, а затем, или даже одновременно, женились и занимались самурайским делом — воспитывали сыновей.
Распространению подобных отношений, по-видимому, способствовали несколько факторов. Во-первых, в семье мальчиков и девочек уже с раннего возраста воспитывали отдельно друг от друга, тем самым подчеркивая их различное предназначение. Мальчиков воспитывали мужчины, и одним из «средств воспитания» были гомосексуальные отношения. Однако это отнюдь не означает, что юноши (в возрасте от шестнадцати до двадцати лет) пренебрегали занятиями боевыми искусствами и прочими элементами самурайского обучения. Наоборот, взрослый самурай являлся своеобразным покровителем, который нес ответственность за должное образование своего «крестника». «Гомосексуальные отношения не могли соседствовать с общением с женщинами. Первостепенное внимание уделялось занятиям боевыми искусствами. Только так сюдо могло стать бусидо» (Ватанабэ и Ивата).
Другой фактор — отсутствие в японской культуре религиозного осуждения сюдо, которое имело место, например, в христианской Европе. Гомосексуальные отношения были распространены и в буддийских монастырских кругах: и в Энрякудзи, крупнейшем центре школы Тэндай, что неподалеку от Киото, и в Кёсане, центре школы Сингон, они являлись обычными составляющими монастырской жизни (Известен по крайней мере один случай, когда монахи храма Энрякудзи поссорились с монахами соседнего монастыря из-за красивого молодого монаха.) Здесь явно проявилось влияние тантрического буддизма, который фактически утвердил сексуальные отношения (при соблюдении определенных условий) в качестве одного из элементов духовной подготовки. Что же касается отношений с женщинами, то в целом именно они считались в буддийских кругах грязными и порочными. Ватанабэ вообще полагает, что гомосексуализм пришел в самурайскую среду от буддийских монахов. А один из авторов (хотя и не монах), живший в середине семнадцатого столетия, просто-таки превозносил сюдо как наилучший путь к просветлению:
«Если хочешь обрести счастье в будущей жизни, следует постичь учение Будды. Если желаешь постичь учение Будды и обрести просветление, обязательно начнешь практиковать сюдо. Ибо именно этот путь подобен подлинному пробуждению, именно на этом пути мы можем обрести его».
Возможно, что на широкое распространение при Токугава гомосексуальных отношений повлияли также спокойная, сытая и менее напряженная по сравнению с предшествовавшими эпохами жизнь.
Источник
Самураи – это японское военно-феодальное сословие, появившееся в Японии в VII-VIII веках н.э.
Самураями становились в основном мужчины из зажиточных крестьянских семей, а также представители средней и низшей аристократии. Самураи получали от своего господина жилище и пищу, если служили достаточно долго и верно.При Тоётоми Хидэёси (объединитель Японии) самураи получили множество привилегий. Например: могли зарезать любого крестьянина, который не проявил к нему должного уважения.Также им позволялось носить 2 меча: малый (вакидзаси) и большой (катана). Также были самураи, которые не подчинялись феодалам (или не имели) — ронины, зачастую становившиеся разбойниками.
Закон 1876 года, запрещающий ношение мечей рассеял самураев в обществе. Так завершилась эпоха самураев.
источник
Японцы верят в то, что имя человека, данное ему при рождении, определяет его судьбу и жизненный путь! Поэтому рекомендую узнать значение Вашего имени и как оно звучит на японском:
Мужские имена:
Александр – (защитник) – 守る – Мамору
Алексей – (помощник) – ―助け – Таскэ
Анатолий – (восход) – 東 – Хигаши
Андрей – (мужественный, храбрый) – 勇気 オ – Юкио
Антон – (состязающийся) – 力士 – Рикиши
Аркадий – (счастливая страна) – 幸国 – Шиавакуни
Артем – (невредимый, безупречного здоровья) – 安全 –
Андзэн
Артур – (большой медведь) – 大熊 – Окума
Борис – (борющийся) – 等式 – Тошики
Вадим – (доказывающий) - 証明 – Сёмэй
Валентин – (сильный, здоровый) – 強し – Цуёши
Валерий – (бодрый, здоровый) – 元気等 – Гэнкито
Василий – (царственный) – 王部 – Обу
Виктор – (победитель) – 勝利者 – Сёриша
Виталий – (жизненный) – 生きる – Икиру
Владимир – (владыка мира) – 平和主 – Хэйвануши
Вячеслав – (прославленный) - 輝かし – Кагаякаши
Геннадий – (благородный, родовитый) – 膏血 – Кокэцу
Георгий – (землепашец) – 農夫 – Нофу
Глеб – (глыба, жердь) – ブロック – Бурокку
Григорий – (бодрствующий) – 目を覚まし – Мэосамаши
Даниил – (божий суд) – 神コート – Камикото
Демьян – (покоритель, усмиритель) – 征服 者 – Сэйфуку
Денис – (жизненные силы природы) – 自然 力 –
Шидзэнрёку
Дмитрий – (земной плод) – 果実 – Кадзицу
Евгений – (благородный) – 良遺伝子 – Рёидэнши
Егор – (покровитель земледелия) – 地 主 – Дзинуши
Емельян – (льстивый, приятный в слове) – 甘言 – Кангэн
Ефим – (благословенный) – 恵まろ – Мэгумаро
Иван – (благодать Божия) – 神の恩寵 – Каминоонтё
Игорь – (воинство, мужество) – 有事路 – Юдзиро
Илья – (крепость господа) – 要塞主 – Ёсайщю
Кирилл – (владыка солнца) – 太陽の領主 – Тайёнорёщю
Константин– (постоянный) – 永続 – Эйдзоку
Лев – (лев) – 獅子オ – Шишио
Леонид – (сын льва) – 獅子急 – Шишикю
Максим – (превеликий) – 全くし – Маттакуши
Михаил – (подобный богу) – 神図 – Камидзу
Никита – (победоносный) -勝利と – Сёрито
Николай – (победа людей) -人の勝利 – Хитоносёри
Олег – (светлый) – 光ろ – Хикаро
Павел – (малый) – 小子 – Сёши
Петр – (камень) – 石 – Иши
Роман – (римлянин) – ローマン – Роман
Руслан – (твердый лев) – 獅子 ハード – Шишихадо
Станислав – (стать прославленным) – 有名なる –
Юмэйнару
Степан – (венец, венок, корона) – 花輪ろ – Ханаваро
Юрий – (созидатель) – やり手 – Яритэ
Ярослав – (яркая слава) – 明る名 – Акарумэй
Женские имена:
Александра – (защитница) – 守花 – Мамока
Алиса – (из благородного сословия) – よい属美 –
Ёидзокуми
Алла – (другая) – 其 の他 – Сонота
Анастасия – (воскрешенная) – 復活美 – Фуккацуми
Анна – (милость, благодать) – 慈悲子 – Дзихико
Антонина – (пространственная) – 空里子 – Сорарико
Анфиса – (цветущая) – 開花 – Кайка, 桜 – Сакура
Валентина – (сильная) – 強い – Цуёи
Варвара – (жестокая) – 残酷美 – Дзанкокуми
Василиса – (царственная) – 女帝子 – Дзётэйко
Вера – (вера) – 信仰里 – Шинкори
Виктория – (победительница) – 勝里 – Сёри
Галина – (ясность) – 透明 – Томэй
Дарья – (огонь великий) – 大火子 – Охико
Евгения – (благородная) – 良い遺伝子 – Ёйидэнко
Екатерина – (чистота, незапятнанность) – 公平里 –
Кохэйри
Елена – (светлая) – 光り – Хикари
Елизавета – (почитающая бога) – 敬けんな – Кэйкэнна
Зинаида – (рожденная богом) – 神が生ま – Камигаума
Зоя – (жизнь) – 生 – Сэй, 命 – Иноти
Инна – (бурный поток) – 速川 – Хаякава
Ирина – (мир или гнев) – 世界 – Сэкай, 怒り – Икари
Карина – (дорогая) – 可愛美 – Каваими
Кира – (госпожа) – 夫 人花 – Фудзинка
Клавдия – (хромая) – ラメ代 – Рамэё
Ксения – (странница, чужая) – 放浪美 – Хороми
Лариса – (чайка) – 鴎 – Камомэ
Лидия – (печальная песнь) – 嘆き – Нагэки
Любовь – (любовь) -愛 – Ай, 愛弓 – Айюми
Людмила – (людям милая) – 楽美 – Таноми
Маргарита – (жемчужина) – 真珠花 – Шиндзюка, 玉江 –
Тамаэ
Марина – (морская) – マリタイ美 – Маритаими
Мария – (горькая, упрямая) – 苦い – Нигаи
Надежда – (надежда) – 望美 – Нодзоми
Наталья – (рожденная, родная) – 生ま里 – Умари
Нина – (царица) – ク イーン美 – Куинми
Оксана – (гостеприимная) – 愛想なく – Айсонаку
Олеся – (лесная) – 林 業子 – Рингёко
Ольга – (светлая) – 光り – Хикари
Полина – (истребляющая, уничтожающая) – 破壊な –
Хакайна
Раиса – (райская, легкая, покорная) – 天使美 – Тэншими
Светлана – (светлая) – 光る – Хикару
Серафима – (пламенная змея) – 炎龍美 – Хоноорюми
Снежана – (снежная) – 雪、雪子 – Юки, Юкико
София – (мудрая) – 賢美 – Касикоми
Тамара – (пальма) – ヤ シ美 – Яшими
Татьяна – (повелительница) – 上司子 – Дзёшико
Ульяна – (праведная) – 正し美 – Тадашими
Юлия – (волнистая, пушистая) – 波状花 – Хадзёка, 波—
Нами
Яна – (милость божья) – 慈悲里 – Дзихири
источник
Если его наградят золотой статуэткой, то он станет самым молодым победителем в этой категории за всю историю “Оскара”. Тимоти Шаламе прославился благодаря картине итальянского режиссера Луки Гуаданьино “Зови меня своим именем”, в которой он сыграл 17-летнего Элио Перлмана.
За роль он уже получил престижную независимую премию Gotham Independent Film Awards, был номинирован на “Золотой глобус” и теперь заработал первую номинацию на “Оскар”.
Молодой актер родился в семье танцовщицы Николь Флендер и переводчика Марка Шаламе. Он учился в средней школе Фиорелло ЛаГардия в Нью-Йорке. В 2013 году Тимоти встречался с дочерью певицы Мадонны Лурдес Леон.
Первые государства появились около 6000 лет назад, но далеко не все смогли дожить до наших дней. Некоторые исчезли навсегда, от других осталось лишь название. Отметим 6 государств, которые в той или иной степени сохранили связь с Древним миром.
1 Армения
История армянской государственности насчитывает около 2500 лет, хотя ее истоки следует искать еще глубже – в царстве Арме-Шубрия (XII в. до н. э.), которое, по предположению историка Бориса Пиотровского, на рубеже VII и VI веков до н. э. превратилось в скифо-армянское объединение.
Древняя Армения – это пестрый конгломерат царств и государств, которые существовали одновременно или сменяли одно другое. Табал, Мелид, Мушское царство, хурритское, лувийское и урартское государства – потомки их жителей в конечном итоге влились в армянский народ.
Термин «Армения» впервые встречается в Бехистунской надписи (521 г. до н. э.) царя Персии Дария I, который так обозначил персидскую сатрапию на территории исчезнувшего Урарту. Позднее в долине реки Аракс возникает Араратское царство, послужившее основой для образования трех других – Софена, Малой Армении и Великой Армении. Примерно с III века до н. э. центр политической и культурной жизни армянского народа перемещается в Араратскую долину.
2 Иран
История Ирана – одна из самых древних и богатых на события. Опираясь на письменные источники, ученые предполагают, что возраст Ирана не менее 5000 лет. Впрочем, в иранскую историю они включают такое протогосударственное образование как Элам, находившееся на юго-западе современного Ирана и упоминающееся в Библии.
Первым наиболее значительным иранским государством было Мидийское царство, основанное в VII веке до н. э. В годы расцвета Мидийское царство значительно превышало в размерах этнографическую область современного Ирана Мидию. В Авесте эта область называлась «Страной ариев».
Ираноязычные племена мидийцев, по одной из версий, переселились сюда из Средней Азии, по другой – с Северного Кавказа и постепенно ассимилировали местные неарийские племена. Мидийцы очень быстро расселились по всему западному Ирану и установили над ним контроль. Со временем окрепнув они смогли разгромить Ассирийскую империю.
Начинания мидийцев продолжила Персидская империя, распространив свое влияния на огромные территории от Греции до Индии.
3 Китай
По утверждению китайских ученых, цивилизации Китая около 5000 лет. Но письменные источники говорят о чуть меньшем возрасте – 3600 лет. Это время начала правления династии Шан. Тогда была заложена система административного управления, которая развивалась и совершенствовалась сменявшими друг друга династиями.
Китайская цивилизация развивалась в бассейне двух крупных рек – Хуанхэ и Янцзы, что определило ее аграрный характер. Именно развитое земледелие отличало Китай от его соседей, которые проживали не в столь благоприятных степных и горных районах.
Государство династии Шан вело достаточно активную военную политику, что позволило ей расширить свои территорий до пределов, включавших современные китайские провинции Хэнань и Шаньси.
К XI веку до нашей эры китайцы уже пользовались лунным календарем и изобрели первые образцы иероглифического письма. Тогда же в Китае сложилась профессиональная армия, использовавшая бронзовое оружие и боевые колесницы.
4 Греция
Греция имеет все основания считаться колыбелью европейской цивилизации. Около 5000 лет назад на острове Крит зародилась минойская культура, которая позднее через греков распространилась и на материк. Именно на острове обозначаются зачатки государственности, в частности, появляется первая письменность, возникают дипломатические и торговые отношения с Востоком.
Появившаяся в конце III тысячелетия до н. э. Эгейская цивилизация уже в полной мере демонстрирует государственные образования. Так, первые государства в бассейне Эгейского моря – на Крите и Пелопоннесе строились по типу восточных деспотий с развитым бюрократическим аппаратом. Древняя Греция быстро разрастается и распространяет свое влияние на Северное Причерноморье, Малую Азию и Южную Италию.
Древнюю Грецию часто называют Элладой, однако местные жители самоназвание распространяют и на современное государство. Для них принципиально подчеркнуть историческую связь с той эпохой и культурой, которая по сути сформировала всю европейскую цивилизацию.
5 Египет
На рубеже IV-III тысячелетия до нашей эры несколько десятков городов верхнего и нижнего течения Нила были объединены под властью двух правителей. С этого момента и начинается 5000-летняя история Египта.
Вскоре возникла война между Верхним и Нижним Египтом итогом которой стала победа царя Верхнего Египта. Под властью фараона здесь образовывается сильное государство, постепенно распространяющее свое влияние на соседние земли.
27-вековой династический период Древнего Египта и есть золотое время древнеегипетской цивилизации. В государстве формируется четкая административно-управленческая структура, развиваются передовые для того времени технологии, а искусство и архитектура поднимаются на недосягаемую высоту.
За прошедшие века в Египте изменилось многое – религия, язык, культура. Арабское завоевание страны фараонов кардинально повернуло вектор развития государства. Однако именно древнеегипетское наследие является визитной карточкой современного Египта.
6 Япония
Впервые упоминания о Древней Японии содержатся в китайских исторических хрониках I века н. э. В частности, там говорится, что на архипелаге было 100 малых стран, 30 из которых установили отношения с Китаем.
Предположительно правление первого японского императора Дзимму началось в 660 году до н. э. Именно он хотел установить власть над всем архипелагом. Впрочем, некоторые историки считают Дзимму полулегендарной личностью.
Япония – уникальная страна, в отличие от Европы и Ближнего Востока на протяжении многих столетий развивавшаяся без каких-либо серьезных социальных и политических потрясений. Этому она во многом обязана географической изолированности, которая, в частности, обезопасила Японию от монгольского вторжения.
Если учитывать непрерывающуюся более 2,5 тысяч лет династическую преемственность и отсутствие кардинальных изменений границ страны, Японию можно назвать государством имеющим самое древнее происхождение.
Источник